Мата Хари. Раздеться, чтобы выжить

Эти истории предостерегли беглецов от принятия неправильных решений. Они же дали Рите ценную информацию. Все рассказчики утверждали, что бандиты убегали в Мексику не там, где протекает Рио-Гранде, а западнее, через сухопутную границу. Чтобы пересечь реку на машине, надо точно знать броды, мелкие места. Именно возле этих бродов дежурили американские рейнджеры, а на той стороне — солдаты мексиканской армии. Так что переправа — дело весьма рискованное.

По рассказам местных жителей выходило, что правильнее искать место пересечения границы не в Техасе, а западнее, в Нью-Мексико или Аризоне. Это значительно удлиняло маршрут, но тут уж ничего нельзя было поделать.

Они задержались на одни сутки в Одессе, чтобы обсудить ситуацию, принять решение, заодно отдохнуть. Ведь Вернер и Рита уже десять дней были в пути. Непрерывная езда измотала не только беременную женщину, но и крепкого мужчину.

Беглецы все хорошенько обсудили и взвесили, решили изменить маршрут и слегка взять на север. Не следовало ехать через Эль-Пасо, город, находящийся на самой границе. Там они могли привлечь к себе внимание. Поэтому было решено двигаться через Карлсбад и Лас-Крусес на Тусон. Там не спеша найти место, где можно будет переправляться на ту сторону.

Вечером они долго гуляли, посидели в хорошем ресторане. Рита выпила там не самодельного виски, а местного вина, которое пришлось ей по вкусу. Вечером, возвращаясь в отель, она чувствовала себя отдохнувшей и полной сил.

Внезапно, уже возле самого отеля, Рита сжала руку своего спутника, повернулась к нему, спрятала лицо на его груди.

— Что с тобой? — встревожился барон. — Тебе опять нехорошо?

— Нет, другое, — прошептала она. — Вон тот человек на скамье! Нет, слева.

Барон обернулся, глянул в направлении, которое указывала женщина, но там никого не было. Он сообщил ей об этом. Рита огляделась. На улице, кроме них, гуляли еще несколько пар. Человека, который внушил ей тревогу, она нигде не заметила.

— Кого ты видела? — спросил Вернер. — Кто тебя так напугал?

— Мне показалось, что там сидел Маслов, — отвечала она.

— Маслов? — удивился Мирбах. — Но ведь ты сказала, что он убит! Ты выпустила в него две пули, и обе попали прямо в грудь.

— Да, я стреляла, и оба раза попала. Он упал. Я была уверена, что Маслов мертв. Но тот человек на скамье…

— Так ты его рассмотрела? Узнала?

— Нет, я не могла разглядеть его как следует. Сейчас вечер, и кругом довольно темно. К тому же до него было далеко. Но то, как он глядел на меня, поворот головы, движения!.. Понимаешь, жесты нельзя подделать, от них очень трудно избавиться. Это то, что остается с тобой всю жизнь. Почти как отпечатки пальцев. Точно так держался человек, которого я знала как Вадима Маслова.

Некоторое время барон молчал, осмысливая сказанное, потом произнес:

— Могло случиться, что там, в торговом центре, где ты стреляла в него, на нем был бронежилет. Знаешь, есть такая защитная одежда, которую носят полицейские. Твои пули оглушили его, нанесли ранения, но не убили. Тогда это действительно может быть он. Правда, непонятно, как Маслов мог нас отыскать, когда даже полиция потеряла наш след. Но если допустить, что это и правда большевистский резидент, тогда наше положение может оказаться крайне серьезным. У него к тебе личный счет. Да и ко мне тоже.

— Ну да, вы же конкуренты.

— Нет, дело не в конкуренции. У него не может быть ко мне ненависти как к германскому резиденту. Ведь между СССР и Германией сейчас хорошие отношения. Мне передавали, что налажено сотрудничество в военной области, что русские помогают обучать немецких летчиков и танкистов. Версальский пакт запретил такую подготовку в Германии. Так что дело не в политике. Маслов может ненавидеть меня как соперника в отношениях с тобой.

— Наверняка так оно и есть. Что же нам теперь делать? Может, попробовать поменяться с ним ролями?

— Поменяться ролями? Как это?

— Он выследил нас и, видимо, хочет убить. Вместо этого мы сами изловим его. Тогда я доведу до конца то, что не смогла сделать в Вашингтоне, и отомщу за смерть Говарда.

— Я вижу, что этот Говард вовсе не был для тебя пустым местом, как ты меня уверяла. Только не надо так сверкать глазами. Я совсем не ревную. Это вообще глупо, а к мертвому — верх идиотизма. Что же касается твоей идеи, то я категорически возражаю. Это слишком опасно, хотя он и один против нас двоих.

— Маслов может быть вовсе не один. У него есть сотрудники.

— Пусть так. Все равно их вряд ли слишком много. Они против нас. Это как в бою. Но если мы сами пойдем на убийство, то втянем в наше противостояние американский закон и правосудие. Это уже будет совсем не равный бой. Понимаешь?

— Да, ты прав, — согласилась она. — В таком случае надо бежать. Скрыться. Уехать прямо сейчас, не дожидаясь утра.

— Но ведь нам говорили, что ездить по ночам здесь опасно! — возразил барон.