Матабар III

— Рагразрар!

— Да, Говорящий.

— Мне нужна твоя помощь!

— Помощь, Говорящий? — в глазах Рагразрара какое-то время отражалось сомнение. — Ты помог мне, я должен помощь тебе. Но я отплачу позже. Сейчас я помогу, потому что хочу.

— Отвези меня в храм, — выкрикнул Ардан, указывая посохом в центр города. — Скорее!

— Я буду быстрее ветра, Говорящий! Указывай мне путь!

И волк, чья шерсть — пылающий мрак, нырнул внутрь грома весенней бури.

* * *

Ардан бежал среди прохожих. Дождь хлестал его по лицу. Мимо неслись автомобили, гремели трамваи, а Ньюва все била и била о темный гранит.

Горожане шарахались от мага, без верхней одежды, без плаща (окончательно изорвавшегося в лохмотья и нашедшего последнее пристанище в одной из урн), с погонами и посохом. Двухметрового роста, в помятом пиджаке, замызганный и грязный, с синяками и кровоподтеками на лице.

Его несколько раз пытались остановить стражи, но Арди, лишь сверкнув корочками дознавателя, бежал дальше. Верхом на волке, прямо по дороге, заставляя водителей визжать клаксонами, перепрыгивая трамваи и пролетая каналы и мосты, они примчались в Центральный район, но дальше Рагразрар бежать не мог.

« Здесь слишком много неживой Лей, Говорящий. Я слабею, прости», — и с этими словами волк начал исчезать во тьме, растворяясь среди бури. — « Я приду отплатить, Говорящий, за твою помощь — только позови. Ты и я.»

Сейчас Ардан не думал о услышанном. Его не волновал погром в районе Старого Парка. Не беспокоил пожар, оставленный взорванным автомобилем Ильдара, он нисколько не тревожился насчет того, сколько горожан видели мага, верхом на Волке Пылающей Тьмы.

Все, о чем он мог думать — о том, чтобы бежать быстрее.

Тесс ведь все знала. Она все знала…

Как можно быстрее.

Если бы госпожа Окладова действительно её собиралась задержать, Тесс бы предупредила куда как раньше.

Нога за ногой.

Но Тесс все знала. Знала, что у Арди не получится прийти и не получится найти в себе силы, чтобы признать ей в этом. Потому что… потому что и её отец с братьями никогда не признавались.

Прыжок за прыжком.

Она приедет туда раньше. Намного раньше, чем он. И будет ждать.

И сердце стучало. Молотило о стенки груди. Будто толкало вперед.

И кричало, без устали: « Вперед, вперед, скорее!»

Сверкала молния и дождь хлестал без устали. Они словно пытались задержать юношу, остановить, чтобы тот не увидел, не услышал… Но он не хотел снова, как тогда, на утесе. Только не опять, только не слово.

И вот впереди толпа зевак. Вспышки фотокамер. Белые отсветы, пытающиеся поспорить в яркости с молниями. И пожар. Яркие, оранжевые языки облизывали падающие внутрь развалин каменные обломки.

Запах гари забивал нос. Дым вился широкими нитями, поднимаясь к и без того черному небу.

— Парень! — чьи-то руки попытались удержать его. — Ты куда! Там даже пожарные еще не нача…

Очередной взрыв заглушил слова стража, а Ардан, не думая, что творит, размахнулся локтем и, ударив в подбородок мужчины, одним ударом опустил того на землю.

Следующего он перебросил через спину, третьего отшвырнул в сторону, будто тряпичную куклу, а последнего подсек посохом и оттолкнул ногой.

Заскрипели кобуры, защелкали взведенные курки, но Арди не обратил ни на них, ни на солдат, ни на пожарных, репортеров и зевак ни малейшего внимания.

Он вырвался за оцепление.

Языки огня лизнули его лицо. В лужах отражались развалины и пламя. Вокруг стояли автомобили. Черные — Второй Канцелярии. Красные — Стражей. Экипажи пожарных, медиков и грузовики солдат.

А Ардан стоял и смотрел на пылающий храм. И на то, как рядами, вдоль проезжей части, лежали тела. Накрытые белыми простынями, на которых уже проступили следы крови.

Сердце остановилось.

Воздух словно вытянули из легких.

Он ведь мог… мог все ей рассказать. Мог объяснить, мог… но не сделал. А теперь… теперь поздно.

Из-за одной маленькой, глупой ошибки.

« У реальности нет ошибок, только неизбежность».

Неизбежность? Все, что произошло в его жизни, все смерти, расставания и трагедии лишь неизбежность? На которую он даже повлиять не может? Потому что все есть так, как есть? И будет так, как будет?

Об этом говорил Паарлакс?

Нет.

Все не так.

Все не должно быть так.