Математик Боя. Становление легенды

— Должна! — девушка фыркнула, а взгляд ее стал холоден и презрителен. — Я всю жизнь должна. Должна клану отца и клану матери. Должна быть сильной, как отец, и умной, как мать. Должна быть примером. Должна-должна-должна! Я даже должна была пожертвовать своей любовью ради… ради всех! Но в первую очередь — ради тебя — того, кого я любила. Я была тебе обузой. Я должна была это сделать. Должна была выйти за Тороки — он хороший парень, но… — она всхлипнула и улыбнулась. — Должна была родить Цунаде… Я не жалею об этом. Только об этом… — девушка шептала, еле сдерживая рыдания. — И сейчас лишь она еще удерживает меня. Не держи меня ты, Сенсома… Я справлюсь, зная, что ты защищаешь деревню, в которой будет жить моя дочь. Зная, что ты доверился мне… Не держи…

— Ты не задержишь его, — перерожденный замотал головой, чувствуя, как из-за слабости не может даже нажать пальцем на сердце.

— А мне и не нужно, — она всхлипнула последний раз и, улыбнувшись, вытерла слезы. — Живи, Сенсома. Живи по своим правилам и не будь никому должен. Живи ради себя. Сделай то, чего не смогла я…

Крепко сжав его ладони в своих, а потом отпустив их, она встала и пошла в сторону Треххвостого. Биджу заметил ее и, взревев, бросился вперед с целью разорвать и уничтожить. Неостановимый, огромный, чудовищный и… страшный.

Только сейчас, лежа без всех своих сил, Сенсома понял, как страшен этот монстр. Как страшен был Бескожий Демон, способный прерывать чужие жизни одним движением руки. И даже его маленький ученик-Учиха был страшен, ведь в таком юном возрасте он мог убить кого угодно, лишь бы получить одобрение своего чудовищного жестокого учителя.

Сенсома был сильным, и пока он был сильным, ему было не страшно. Но сейчас он на мгновение понял, что ощущала та же Наоми, когда он сражался прямо перед ней с тем монстром на чудовищных скоростях. Возможно это — всего лишь кровоизлияние в мозг, заставляющее перерожденного чувствовать то, что он никогда бы не почувствовал самостоятельно, но…

— «Как же ей, должно быть, страшно сейчас», — отстраненно подумал он, глядя на крохотную, по сравнению с гигантской монструозной черепахой, красноволосую фигурку.

А Наоми встала прямо между ним и Биджу и сложила печати:

— Шики Фуджин!

Демон, безмолвно появившийся за ее спиной, протянул руки к Треххвостому, начавшему в страхе пятиться от чудовища, гораздо более темного чем он сам. Он схватил, казалось, само естество Биджу и начал поглощать. Однако, остановившись на пол пути, он застыл, не в силах удержать голой силы монстра просто у себя. Тогда Наоми развернулась.

Сенсома увидел, как иссохла ее кожа, как потрескались ее губы и как сильно кровоточили глаза, нос и уши. Дочка Первого Хокаге уже пожертвовала своей жизнью. Теперь осталось лишь довести дело до конца.

Демон, развернувшийся вместе с ней, радостно оскалился, завидев Сенсому и тут же протянул свои руки к нему. Перерожденный почувствовал, как вселенский холод начинает обволакивать его изнутри. Будто кто-то решил взять его душу и хорошенько ее раздвинуть, не взирая на ее протесты.

А после холод будто начал заполняться ледяной водой.

Звуки затихли, а мир поблек, будто Сенсома вновь стал видеть только в черно-белом спектре. Все застыло, и лишь Демон за спиной Наоми ширил свою довольную злую усмешку все шире и шире.

— «Защити их», — послышался голос Наоми. — «Я не смогу установить надежный барьер при его запечатывании, поэтому тебе придется самому справляться со зверем внутри тебя. Он не так плох, но ему потребуется время, чтобы стать неопасным. Так что ты должен будешь защищать, поначалу, мир от него. Защити их всех, Сенсома. Не потому, что должен, а потому, что хочешь. Я все вижу. Я знаю. Я понимаю тебя. Я не встречусь с отцом, так что… Если когда-нибудь окажешься в Чистом Мире, передай ему привет. И попроси у Тороки прощения за меня. И у Цуны… У всех-всех… И поддержи Данзо. Я говорю тебе не потому, что ты должен, а потому, что ты и так бы сделал это, но так получается, будто исполняя мою просьбу. Как будто я еще чуть-чуть жива… Прощай, Сенсома Томура.»

— «Прощай, Наоми Сенджу…»

Звук дождя вернулся первым, а за ним пришел вой. Но это был не вой зверя — это Данзо выл над телом Каруми. Озин что-то говорил своим слабым больным голосом, но Сенсома никак не мог разобрать слов.

А после в голове раздался ужасный нечеловеческий голос:

— ОПЯТЬ СМЕРТНЫЙ ПЫТАЕТСЯ УДЕРЖАТЬ МЕНЯ ВЗАПЕРТИ В СВОЕМ ТЕЛЕ. НУ И КТО ЖЕ ТЫ, ПОСМОТРИМ… ВТОРАЯ ЖИЗНЬ, СРАЖЕНИЯ… О-О-О-О… ТЫ ВИДЕЛ ОТЦА…

Услышав это, Сенсома окончательно потерял сознание.

Первая Мировая Война — давайте закончим эту войну

— Командующий, они здесь!

— Девушки мертвы…

— Этот парень при смерти, двое других… тяжелые!

— Сенсома-сан…

Перерожденный не видел ничего, кроме всепоглощающей тьмы, но он слышал звуки. Шум дождя, шелест листьев, голоса… Иногда звуки пропадали напрочь, и тогда он понимал, что потерял сознание. В такие моменты он чувствовал чей-то пристальный заинтересованный взгляд.

— Его чакра… она изменилась.

— Можете посмотреть?