Математик Боя. Становление легенды

— Почти, скорее всего, ну что-то типа того, — Сенсома усмехнулся, и Хирузен заметил, что его десна кровоточат. — Похоже, сегодня я стал чуточку сильнее.

— Чуточку? — Хирузен вернул ухмылку. — Для того, кто родился с твоими запасами чакры, ты чересчур спокоен.

Говоря это, Хокаге сосредоточился на чакре друга. На сильно изменившейся чакре друга.

И возросшей — сейчас Сенсома обладал такими же запасами чакры, что и сам Хирузен — сильнейший, в этом плане, шиноби своего поколения! Он не использовал Печать и Врата, но его возросшая сила уже давила на окружение, а в общем «цвете» его чакры наблюдались качественные изменения.

Будто кеккей генкай…

Хирузен по-мальчишечьи оскалился:

— Доклад мне на стол. К вечеру. И пройдешь полное обследование у Намикадзе — я хочу знать, насколько ты боеспособен.

— Достаточно боеспособен.

Хокаге замер на миг, будто не веря своим ушам, но, судя по расплывшемуся в улыбке Сенсоме, все было в порядке. Почти…

— Он достаточно боеспособен, — повторил Исобу, пользуясь возможностью говорить с «внешним миром». — И теперь он не один.

* * *

Чие, грозно, как ей казалось, цокая каблуками, без стука вошла в кабинет заместителя Казекаге.

Временного заместителя Казекаге.

— Какого хрена?! — выпалила она прямо в лицо спокойно сидящему Орои.

Цубаки поклонился, приветствуя ее и поднял правую бровь, будто прося продолжать.

— Страна Неба, Орои, Страна Неба! — нетерпеливо помахала она рукой. — Почему до меня доходит информация об их действиях на наших с Землей границах? Какого хрена они вообще осмелились вылезти из норы?!

— Наших сил недостаточно, чтобы с ними воевать, — Орои, будто специально, развел руками, и девушке открылся вид на глубокий шрам на его правой. — Хотя, конечно, если Казекаге прикажет, мы начнем битву. Я бы мог все организовать, но были бы потери. И это при том, что наши силы окажутся на границах с Землей… Если использовать джинчурики, было бы проще, но…

— Казекаге не прикажет, — прервала его Чие. — Черт, мы все прекрасно понимаем, что сил у нас мало, но должны же мы хоть что-то сделать!

— Я скоро ухожу, — предупредил Цубаки. — Дела клана. Я понимаю, что бросаю Песок невовремя, но выбора у меня нет.

— Это-то понятно, — пусть и неохотно, но Чие кивнула. — Я думаю, что тебе все благодарны. В смысле, я тоже. В общем — ты понял. Если захочешь когда-нибудь вернуться, мы тебя примем.

— Спасибо, — мужчина благодарно кивнул. — Что до Страны Неба — я могу организовать разведывательный отряд. Правда, нам нужны будут сильные шиноби, чтобы его укрепить, а их у нас дефицит. Не задействованных джонинов высшего ранга очень мало, а отправлять свободных на простой шпионаж с мелочью ради простых предателей…

— Я пойду, — отрезала поток мыслей Цубаки Чие, решительно рубанув ладонью по воздуху. — Мы должны показать всем, что Страну Ветра не стоит предавать. Даже летающим ублюдкам. Организуй мне подходящий отряд. Надеюсь на тебя.

Сказав это, она резко развернулась и вышла из кабинета временного заместителя. Тот усмехнулся и еле слышно пробормотал ей вслед:

— Как скажете, госпожа Казекаге. Как скажете…

День ежей

Стойка. Удар. Два удара. Три удара. Серия.

Тело Сенсомы двигалось почти на автомате — мозг лишь подкидывал, между вдохами, старые, давно заученные и доведенные до автоматизма движения. Легкие выпады и простые обманки сочетались с более сложными ката со сложнейшими элементами гимнастики. Тело было напитано буквально рвущейся наружу чакрой, а потому все происходило настолько быстро, что уследить за молодым джонином Конохи было сложно даже сильным шиноби.

Сенсома резко развернулся на одной ноге, занеся другую для удара, и почувствовал, как вокруг его тела чакра будто формирует технику Стихии Ветра — так сильно всколыхнулся воздух от его движений. Мягко прервав атаку, он глубоко вдохнул.

— Ва-а-а! — восторженная Цунаде захлопала в ладоши, а щуплый семилетний мальчик в странном костюме, сидящий до этого с ней, вскочил и побежал к своему кумиру с полотенцем.

— Спасибо, Дай, — улыбнулся мальчику Сенсома, а после, подумав, добавил. — Давай-ка еще три кружочка вокруг полигона. Я пока посижу с Цуной и переведу дух.

— Во имя Силы Юности, я пробегу эти три круга еще до того, как вы отдохнете! — с фанатичным блеском в глазах воскликнул мальчик и бросился бежать.

Сенсома только покачал головой, глядя ему в спину.

Майто Дай оказался очень впечатлительным ребенком, а потому те слова, сказанные ему Сенсомой перед самым началом войны, все эти два с половиной года набатом били в его голове и отдавались теплом в душе. И еще, Дай был очень одиноким мальчиком — у него не было друзей ни среди сверстников, ни среди остальных. Ну, кроме Сенсомы, конечно, нашедшего своего юного «фаната» и даже в чем-то ученика, спустя пару дней после того, как он вернул себе чакру.