Математик Боя. Возвращение (СИ)

— Все с теми же. И с ним самим, конечно. Не удивляйся, но бывали и такие храбрецы. Некоторым даже удавалось дать бой великому Богу Шиноби. В те времена чакра была еще не изучена. Почти не было техник, а те, что были, больше походили на случайные недоделки. Но уже тогда была великая техника. Техника нинтайдзюцу Молнии. И единственное истинное нинтайдзюцу, которое существует и сейчас.

— Истинное?

— Нинтайдзюцу Математика Боя — Бог-Камень. Я много читал о нем. Это не нинтайдзюцу. Это нечто более сложное и громоздкое. Я бы назвал его фуин-нин-тайдзюцу. Мастеров, которые могут его повторить, в мире очень мало. И их едва ли станет больше. Да и приставка «тай» в нем есть лишь благодаря могуществу Математика и его стилю. Никто другой в ближнем бою такую технику эффективно не использует. И того — это будет фуин-ниндзюцу. Разница очевидна.

— Но что же с Ветром?

— Эту технику можно было бы назвать нинтайдзюцу, но у нее есть изъян. Она покрывает лишь внешнюю сторону шиноби, становится ему будто бы броней. На самом деле, она не пронизывает каждую частичку тела пользователя. Поэтому это не нинтайдзюцу. Истинным пользователем нинтайдзюцу не может быть тот, кого можно убить его Стихией.

— Это что же получается… — сын пораженно распахнул глаза. — Ни ты, ни я… Мы с тобой как живые молнии что-ли?

— Ты очень проницателен, — Третий Эй кивнул. — Убери «как» и будешь прав. И это — давний секрет. Главный секрет нашего селения. Или даже нашей Страны. Все дело в Священной Горе.

— Священная Гора…

Конечно, Эй знал о Священной Горе. Да все о ней знали! Буквально — каждый в мире знал, где находится святая-святых Страны Молнии. Гора была местом поклонения Молнии. Уникальным местом. Гроза над ней практически никогда не заканчивалась. Но… в этом все и было. И больше ничего. Просто огромный камень, который обозвали священным. Ну и молнии по нему часто бьют. Так было для Эя всю его жизнь.

— Да, Священная Гора, — Третий продолжил, увидев, что его сын закончил копаться в своих мыслях. — Очень давно кто-то забрался на нее. Так уж получилось, что она считалась священной еще в те времена, и кто-то один — не из шиноби, забрался наверх. Но небо наградило его за подвиг молнией. И… он погиб. И не нужно на меня так смотреть, сын. Все дело в его брате. Ему тоже пришлось залезть, чтобы забрать тело дорогого родственника для похорон. Уже не сохранилось точной информации, но я уверен, что он тоже верил в Гору и не держал на неё зла. Как бы то ни было, и его ударила молния. Но не убила.

— Такое случается, — Эй пожал плечами. — Я знаю. Слышал. Люди иногда выживают после прямого удара.

— Именно. Но молнии на Священной Горе священны сами по себе. И они имеют выбор. И они выбрали того человека. Тогда и появилось первое и единственное в мире нинтайдзюцу. Нинтайдзюцу Молнии, позволяющее человеку самому стать молнией.

Грянул гром, и младший Эй пораженно моргнул, когда вместе со звуком его отец…

Нет, он не исчез. Но он появился. Он стоял рядом, а потом просто продолжил стоять рядом. Но уже у другого плеча.

— Скорость, сила и мощь самой природы, — веско обронил отец. — Это еще не сендзюцу, это куда примитивнее. Но, вместе с тем, эффективнее.

— Но как же? — удивился сын. — Тебя разве ударила молния? Та самая молния?! Со Священной Горы?

— И не только меня, Эй, — Райкаге потрепал сына по волосам. — Когда-то у меня были брат с сестрой. Твои дядя и тетя. Вернее, я не знал их, потому что когда я родился, они уже были мертвы. Их убила молния. А меня нет. И я счастлив, что мой первенец тоже выжил.

— Это… — Эй отступил от отца на шаг. — Но другие… мы же…

— Если в семье сильного шиноби рождается крепкий ребенок, он имеет право просить у Горы, — голос отца сам грянул раскатами грома. — Не у меня и не у Ками, а лишь у Горы. У ее молний. Чаще всего идут с сыновьями. Хотя и дочерей, бывает, не жалеют. Такова жизнь шиноби из Страны Молнии. Такова жертва пользователей истинного нинтайдзюцу. И такова обязанность Райкаге. И его долг, как родителя.

Третий Эй посмотрел вдаль и облегченно выдохнул. И ведь стало легче. Он уверен в себе. Даже не смотря на то, что к нему идет сильнейший, с которым у них будет бой насмерть, он уверен, что еще сможет понянчить внуков.

И дело даже не в Горе. Свою судьбу он пишет сам.

***

Като очнулся в темном помещении и ощутил головную боль. Его все-таки оглушили чем-то тяжелым. Мудро, но другого от Третьего Райкаге он не ждал. И стены… это явно мощное фуиндзюцу — отсюда ему будет не выбраться. Одному, по крайней мере.

— Биджу… — шикнул Дан, дернув веревки на руках.

— Не трогай Биджу, любимый, — вздохнули с противоположной стороны темной камеры.

— Цунаде?! Ты как? Жива? Они не делали тебе больно?

— Твои слова делают мне явно больнее. Со мной все в порядке. Подойди, я тебя осмотрю.

— Извини, — смущенно ответил Дан. — Но я не могу подойти.

Послышалось шуршание, а вскоре в обозримом пространстве появилась прекрасная, светловолосая, растрепанная жена. У Като даже дух перехватило. Он сам поражался своей к ней любви.

— Бедный, — женщина прикусила губу. — Сильно тебя.