Математик Боя. Жизнь сильнейшего

Он стоял, гордо выпрямившись, и войдя во все свои режимы усиления. Природная чакра скрутилась вокруг его тела, смешавшись с глубокой чакрой Исобу, покрывшего максимальной силой своего джинчурики. Отблеск родной чакры Сенсомы сиял внутри этого объединения, подобно жемчужине. Седьмые Врата были даже немного непривычны — так давненько Сенсома их не активировал. Он посмотрел на свою правую руку, на которой была густая бордовая кровь.

Все, что осталось от головы Тавора после удара Математика Боя.

— Я готов к битве, — повернулся он к Крону. — Просто скажи мне, где мне найти того, кто выдержит мой напор.

Начало битвы с Богом боли

Сенсома сидел прямо на дощатом полу, скрестив ноги. Великий Математик Боя медитировал.

Мир покачивался — корабль, выделенный им королем Басилура, явно беспрекословно подчиняющимся Крону, вез их по не самым спокойным водам океана. Судно было большим и вместительным, а вместе с ним, шиноби обзавелись еще двумя кораблями поменьше, и командами на них. Это была помощь Иорфа — отчаянные мужчины и женщины собрались на трех судах вместе с отрядом гостей и их проводников, готовясь дать злу решительный бой.

Но не всего Иорфа — на земле Континента, на самом деле, почти никто не знал о предстоящем событии. О рождении Бога боли, желающего уничтожить мир. Глава не говорил никому, как молчали и Духи. Конечно, все равные Крона были в курсе грядущей схватки между Воином и Богом, но никто из них не вызвался помочь. Никто, кроме Ловена, решившего следовать за Сенсомой до самого конца.

Боевой силы было удручающе мало, а все потому, что и Глава, и Крон, и Духи надеялись на силу Сенсомы. Математик Боя был в них разочарован. Глава оказался лишь пешкой, святая обязанность которой — хранить Иорф в спокойном неведении и блаженстве. Да, после окончания этой миссии Иорф узнает правду, но до того момента трясущийся над своим миром магии перерождающийся великий волшебник собирался оставлять все как есть. Он боялся. Как боялись и его повелители — Духи, резонно считающие, что если люди узнают всю правду, то они поспешат примкнуть именно к злому Богу — тот их сил никогда не воровал, как это делали Призывные Звери целые поколения. Крон же был… безразличен. Он нашел для себя смысл жизни в жизнях своих равных и любил их как детей, но по большому счету ему было плевать на все.

Так что их помощь Сенсоме в грядущей битве со Страной Неба ограничилась тремя судами, командами на них и размытому обещанию добавить «живой силы». И еще советами.

Сенсома тихо выдохнул, вспоминая слова Крона. Тот знал о Джашине совсем немного, но даже то, что он знал, могло сильно облегчить задачу. Первое — Бог удручающе силен, и если он не превосходит по силам самого Рикудо, то точно не слабее. Второе — его самые ярые последователи получат его благословление, которое может выражаться в самом извращенном виде — темные боги не даруют своей пастве что-либо однозначно хорошее. Третье — Джашин по какой-то причине ограничен.

Вероятнее всего — набирает силу, но Крон советовал не расслабляться, потому что точной информацией владеют всего двое — сам Бог и тот, кто его создал. Если Император Страны Неба еще жив, конечно.

— Ох… — выдохнул удивленный Орочимару, медитирующий под боком. — Чакра вернулась.

Сенсома прислушался к себе и с удовлетворением почувствовал, как по чакроканалам разливается сила, от которой он уже успел изрядно отвыкнуть. Исобу тут же втянул носом воздух в своем мире и будто бы засветился — так он аккумулировал собственную чакру, которой до этого изрядно делился со своим Джинчурики.

Корабль мерно покачнулся, и Сенсома почувствовал, как там, на палубе, завихрилась природная чакра. Будто бы кто-то использовал мощное ниндзюцу лишь с использованием энергии Ядра планеты.

— Что это? — тоже ощутил колебания чакры Орочимару.

— Похоже, что прибыла подмога, — ответил Сенсома, внимательно смотря на лестницу, ведущую наверх.

По ней неспешно спускался человек. Вернее, внешне он был человеком, но Сенсома, благодаря своим сенсорским способностям легко определил, что в Иорфе подобных ему называют оборотнями. Слуга Духов был один, но только здесь — на всех трех кораблях, ощущаемых Сенсомой, появились десятки оборотней, из чего Сенсома и сделал вывод о подмоге. Однако, этот конкретный кое-чем сильно выделялся.

— Прошу прощения, что прерываю ваше уединение, — широко улыбнулся бледнокожий мужчина лет тридцати и сверкнул змеиными глазами. — Просто я не мог больше терпеть — хотел увидеть племянничка!

Невысокий, худой и бледный. Этот мужчина из клана Ясягоро напомнил Сенсоме о Рьючико Ясягоро — жене командующего фронтом с Водой на Первой Мировой Войне Шиноби и матери Орочимару. И это сходство было непростым, конечно, но фамильным. И Орочимару, само собой, тоже быстро понял это.

— Рад познакомиться, Ясягоро-сан, — ответил на улыбку Сенсома, не вставая.