: Моё тело всегда был хрупким. Я родилась с телесными дефектами, а уже в два годика надолго слегла с ревматическим жаром, затем в 13 и 15 лет – отказ почек, ну а по сю пору у меня не прекращается ревматоидный артрит и другие ревматоидные недомогания: со всем этим «багажом» я и живу. К 1981 году, когда начался контакт с Ра, мне сделали несколько операций на запястьях и сочленениях пальцев, а ревматоидные боли я ощущала практически по всем суставам моего тела: шея, спина – это самое тяжёлое, что было после пальцев. Я работала библиотекарем, мне нравилась эта работа, затем как помощница и со-автор с Доном, но 1976 год был последним, когда я могла ещё стучать на печатной машинке, к 1981 году я уже была инвалидом и была им официально признана здравоохранением США, продолжая испытывать проблемы разного характера: от органических до всё тех же ревматоидных. В общем, я испытывала боли постоянно. Мне не очень удобно упоминать об этом, да и никогда не хотелось, поэтому я тщательно боли свои скрывала, пытаясь хоть иногда выглядеть здоровой; а на самом деле и выглядела здоровой. Но тело… тело ныло всегда. Я думаю, что трансовое состояние, в котором я находилась во время сеансов, было для моего тела ещё более нелёгким испытанием, оно и так болело, а тут ещё и совершенно не двигалось. Это означало, что те суставы, которые были и так плохи, после сеансов становились плохи ещё больше, особенно это касалось шейных позвонков, спины и запястий, они почти разрушились. Я вставала с ложа сеансов и оказывалась в мире БОЛИ. Ничто не указывало на то, что есть способы избежать этих болей, поэтому для меня легко было в конце концов примириться с таким положением дел, ну досталось такое больное тело – что ж теперь поделать?! Я чувствовала, что будто подвожу всю группу, когда Ра говорил, что необходимо сократить время сеанса, поэтому сознательно, усилием воли, старалась подавлять себя и максимально увеличить продолжительность сеанса через невыпускание себя из состояния транса.