Материалы к альтернативной биографии

   - Я бы сказал - условия. Все остальные слова намекают на пассивность, а это... "

   Стук в дверь оторвал меня от чтения. Я отворил и не сразу узнал Альбин в её восточном наряде, состоящем из лёгкого узорного бешмета, бархатных синих шаровар, туфель с загнутыми носами и полосатого чёрно-бело-синего бурнуса. За широкий жёлтый пояс разбойница заткнула два пистолета. С них и началось моё распознание гостьи.

   - Айвен! Как устроились?... О! Кошак! - мисс Байрон стащила с печной лежанки сонного зверя и стала его тормошить и тискать.

   - Моя комната оформлена в чисто русском стиле...

   - Вижу, что не под Помпеи.

   - ... Альбин.

   - Ну?

   - Вам говорит о чём-нибудь имя Ады Лавлейс?

   - Лавлейс - это такой слащавый рифмоплёт, младший современник Данна или британский дон-жуан из сочинений Ричардсона; Ада - это любимая сестра Каина или же моя сестра, но у неё вроде другая была фамилия.

   - Ваша сестра занимается математикой?

   - Да, это у неё от матери...

   - Вы можете описать её внешность?

   - Прямая, как доска; причёска a-la Артемида; синие чулки...

   - Она здесь! Я только что беседовал с ней.

   - Так-так...

   - Это что-то невероятное! - вы - все - здесь! - вместе!...

   - А с Джеймсом вы не общались с тех пор, как...?

   - Да, его комната по соседству, там. Хотите, пойдём к нему?

   - Нет. Позже... Он, должно быть, зол на меня сейчас. Пусть остынет...

   Новый стук - это слуга леди Ады пришёл вернуть мне русские платья. Войдя и увидев Альбин, он словно позабыл обо всём на свете.

   - Здорово, мистер Макмерфи, - сказала та.

   - Мисс Элли!! - старый камердинер бросился к ней, нагнулся, чтоб поцеловать руку, но девушка взмахнула ею воспрещающее.

   - Вольно. Давно здесь?

   - Да только что. Ох!... какой вы стали!... Ну, прямо!...

   - Отведи-ка меня к твоей подопечной.

   - С радостью! Этот тут рядом!

   - Умоляю: возьмите меня с собой! - воскликнул я, а Альбин усмехнулась:

   - Что умолять? Вы свободный человек - идите, куда хотите.

IX

   Апартаменты леди Лавлейс состояли из двух комнат в стиле ампир, и платье на квартирантке совпадало с модами первых десятилетий нашего века. Она сидела у столика, заваленного тюбиками с красным и чёрным веществом, из одного вычерпывала кисточкой жидкую помаду и накладывала на губы.

   - Привет, дочь Евы, - поприветствовала её, подходя, сестра. Ада вскочила, уставила на неё долгий тревожный взгляд, потом нерешительно проговорила: "Герцог Альба?", и, когда особа в турецком платье весело кивнула, шагнула к ней; они пожали друг другу руки, а потом обнялись как лучшие друзья.

   - Ну, как тебя занесло в оплот гориотинской секты? - спросила Альбин, усаживаясь на кресло и начиная вертеть в руках цилиндрический флакон с тушью для ресниц.

   - Сорбонна проводит симпозиум по прикладной математике. Мать и тётка уверяли, что в этом частном клубе меня не достанет ни один газетчик... К тому же у них есть надежды относительно здешнего белого мага - якобы он может сделать со мной нечто полезное... А ты тут какими судьбами?

   - Мы столкнулись в Швейцарии: я, вот этот россиянин, ещё один парень и дочь Макса Полина. Она пригласила нас сюда, по пути вкратце рассказал, что они за люди. Оказывается, давние друзья нашей семьи... Мне немного надоело скитаться одному... Как там отчизна? Что леди Шелли? Донна Анна?

   - Твой русский друг в курсе всего?

   - Да, он свой в доску. Почитатель. И неглуп. Сам собирается в литературу. Айвен, ну, садитесь к нам. Джо, выпить за встречу найдётся?

   - Поищем, - отозвался слуга.

   Леди Ада чуть отодвинулась от меня вместе с креслом, но не отказалась удовлетворить любопытству сестры:

   - Мэри часто бывает у нас. Они с моей матушкой готовят разные благотворительные проекты и пишут автобиографическую мистерию по мотивам книги "Есфирь".

   - Ого! Расскажи!

   - Это драма о свободе и воле, любви и соперничестве. Действие начинается на пиру Артаксеркса, когда царь говорит гостям, что в его доме они могут делать всё, что пожелают, что здесь нет места никакому принуждению. Параллельно начинается пир в гареме, где царит великолепная Астинь, и тут болтают тысячи гостий, а хозяйка молча слушает льстивые речи о том, как она прекрасна и добра; какая-то еврейка вспоминает сказания допотопных веков, когда дочери человеческие становились супругами ангелов, и заверяет всех, что к праматери рода Астини сватались тридцать небожителей, и тридцать алмазных сердец разбила та красавица. Тем временем царь с подданными чествуют своих идолов, из которых самый почитаемый - образ богини Астарты. Её культ требует опьянения, бесстыдства, и, чтоб достойно послужить своему кумиру перед всем народом, Артаксеркс велит позвать царицу; та же, как известно, отказывается прийти. Она любит мужа, но ей претит его разнузданность и пристрастие ко всякого рода демонстрациям, которое она объявляет безрассудным тщеславием.