Материалы к альтернативной биографии

   По истечении трёх минут я восседал за столом, ломящимся от бисквитов, молока, лимонада, сливок, фиников и прочих явств. Усердные клевреты даже водрузили меж ними хрустальную вазу с пурпурным, как открытая рана, гладиолусом. Тарелка, поставленная передо мной, была терракотовой и казалась древне-эллинским экспонатом. На её черном поле выделялись тёплые нагие фигуры молодых воинов. Один стоял, грациозно согнув в локте руку, второй, держась за копье, склонялся к нему. Присмотревшись, я различил в пальцах первого горящую спичку, от коей второй прикуривал. Очнувшись от созерцания посуды, я обнаружил его светлость сидящей напротив себя.

   - Угощайтесь, - любезно предложил он и умолк, преодолевая неловкость, я преступил к трапезе. Отсчитав дюжину вафлей, канувших в моём рте, милорд сказал: "Ну, спрашивайте".

   - Кто такая Лициска?

   - Зверюшка. Вы её видели.

   - И она давеча нализалась психоделических снадобий?

   - Нет, она сама по себе шалунья. Склянки - это время.

   - Какая глубокая метафора!

   - Говорят, её придумал сам Морган.

   - А что он написал из известного?

   - Завещание его знаменито.

   - Элегия?

   - Нет. Обычное завещание с приложением карты островов, где он позарывал награбленное золото.

   - Так он вовсе не был поэтом, - разочаровался я.

   - Может и был, но в тайне. Прославился он как пират.

   Я сугубо смутился, позволив себя так мистифицировать, и снова принялся поедать печенье. Сочинитель "Корсара", через чур, как видно, проникшийся жизнью своего персонажа, ничего не брал с блюд, и прибора ему не положилось, но уста и челюсти его шевелились.

   - А что вы жуёте? - полюбопытствовал я.

   - Вяленые листья табака и лавра.

   - Зачем?

   - Чтоб не есть ничего другого.

   - Вы поститесь по мусульманскому обычаю?

   - Да. Пожалуй, - рассеянно отвечал поэт.

   - Позвольте вам заметить, однако, что таким способом невозможно убить чувство голода. Напротив! Вы, во-первых, усиливаете его острым вкусом пряностей, во-вторых, жеванием сигнализируете желудку производить побольше желудочного сока, чтоб переработать грядущую пищу, но она не поступает, и едкий кислотный секрет разъедает ваш орган изнутри!

   - Откуда вам известны секреты моих органов?

   - Секретом называется биологически активная субстанция, вырабатываемая железами.

   - Какая глубокая метафора ... Вы медик?

   - Я изучал медицину.

   - Отлично. Добро пожаловать в семью...

***

   Это выше и великолепнее всего, о чём я мог мечтать. Увидав однажды этого человека издали, я считал бы, что не напрасно прожил жизнь, и вдруг я не только поступаю к нему на службу, но ужинаю и ночую в его доме!

   Однако странное событие потрясло мой ночной покой. Ровно в двенадцать часов в мою опочивальню вошло семь человек в руках со свечами и картонными карточками, расселось полуколесом у кровати и без предупреждений зачитало по очереди следующие нелепости:

   - Если кажется теперь вам, что вы угодили в сказку, что хозяин ваш - приличный, благородный человек, вы в жестоком заблужденье и, чтоб избежать несчастий, все советы наши крепко намотайте на усы.

   - Если пригласит милорд вас перекинуться с ним в карты, чтоб забавою невинной долгий вечер скоротать, откажитесь лучше сразу под предлогом неуменья, а не то лишитесь глаза, и костей вам не собрать.

   - Если господин откажет вам в покупке новых туфель, не захочет выдать денег на починку сюртука, бесполезно долго клянчить; съешьте в утешенье трюфель и стащите старый галстук у него из сундука.

   - Если вдруг милорд решится вас оставить без обеда и отправить с порученьем вас на почту или в банк, не теряйте время даром, заскочите в ресторанчик, основательно поешьте: банк от вас не убежит.

   - Если вдруг взбредёт милорду выгнать вас из вашей спальни, выставить вас на ночь глядя на чердак или балкон, не рыдайте, как сиротка, а скорей мушкет хватайте и орите во всю глотку, чтоб он сам катился вон.

   - Если скажет его светлость, что вы олух и бездельник, что от вас одни убытки, грязь и головная боль - оправдаетесь вы тотчас, коль сошлётесь на увечья, слабость общечеловечью и влюблённость в алкоголь.

   - Если его светлость спросит, любите ли вы Шекспира, посещаете ли театры, сочиняете ль стихи, отвечайте: "Да, бывает", даже грамоты не зная и в культурных заведениях не сидевши отродясь.

   Затем они встали и ушли. Я подумал: "Недоумки" и снова заснул.

***

   Серебристый флёр утреннего света струился над моим ложем вперемешку с табачным дымом сидящего подле лорда Байрона, сдержанной улыбкой приветствовавшего моё пробуждение.

   - Мне надо вам сказать что-то важное, Уилл.

   - Мне вам тоже.

   - Валяйте.

   - Прежде - вы.

   - Хорошо. Скажите, я похож на того, кому нужен врач?

   - А я похож на врача?

   - Во сне - не очень... Так кто вы, таинственный посетитель?

   - Тот же, кто вы сами.

   - Это как???...

   - Я писатель.

   - ...... И внутривенных кислородных инъекций вы делать не умеете?

   - Нет.

   - Как же мы с вами будем жить?

   - Как друзья.

   - А вы знаете, как живут друзья?

   - Да что там знать!...

   Он отошёл от меня, не сказав того, что подразумевал важным, но некоторое время спустя наш разговор продолжился по моей на сей раз инициативе.