Материалы к ретроспективе фильмов

- Вы сказали, что история рождается из персонажей, а персонажи рождаются, вероятно, при встрече режиссера и актеров, Как у Вас начинается это взаимодействие актера, ‘режиссера и киногероя?

- Актером должен быть кто-то, кого я ценю, не только потому, что хочу сделать с ним вместе фильм. Это должен быть кто-то, чью историю я хочу узнать. Фильм тогда будет результатом усилий обоих включить биографию в историю. Актер, согласившийся на роль в фильме, многим рискует. Он ‘должен быть готов полностью отдаться, раскрыться.

- Есть ли различия между Вами и Вашими коллегами из «нового немецкого кино?»

- Новое немецкое кино - это не направление, как неореализм в Италии или «новая волна» во Франции. У него нет единого стиля и общих историй. Нас объединяла только одна потребность, а именно: снимать фильмы, возродить кино в стране, где эта культура была прервана на много лет. С самого начала авторы были очень разными, поэтому мы и уважали друг друга и были солидарны. Эта солидарность стала источником «нового немецкого кино». Еще, может быть, было меньше зависти, чем в других странах, Но теперь мы видимся, в ОСНОВНОМ, Только в аэропортах, когда улетаем куда-нибудь.

- Почему в Ваших фильмах так часто встречаются поезда?

- И в фильмах Одзу есть поезда, почти во всех. Один раз его спросили, отчего это, а он ответил - оттого, что он так их любит. Железная дорога со всеми своими колесами просто обязана быть в кино, Это такая же машина, как и кинокамера. 'Обе изобретены в ХИХ веке, веке механики. Поезда - это, «паровые камеры на рельсах».

- Почему Вы сняли «Положение вещей» черно-белым?

Черный и белый - это для меня правда в кино, это кино, которое говорит о суги вещей, а не о внешности. Иногда фильмы должны говорить и о внешности, но этот фильм хотел рассказать о сути. Сэм Фуллер в роли оператора лучше ответил на этот вопрос, чем я здесь.

- Одзу - кинематографист закрытых пространств, а Вы, наоборот, открытых. Он снимает долгие неподвижные ‘мизансцены, Ваши же съемки, наоборот, полны движения. Где же здесь заимствование, в чем сходство?

- Самые волнующие моменты в фильмах Одзу для меня - Te немногие сцены, которые он снимает на натуре. И тем не менее я восхищаюсь его талантом чувствовать интерьер. Я люблю снимать на натуре, потому что меня не увлекают павильонные съемки. Кроме того, неправда, что у него долгие неподвижные мизансцены, наоборот, он многое вырезает. К тому же в том фильме, который мы только что просмотрели, ‘самые красивые съемки с движения, как мне кажется, во все! истории кино. Это правда, что я слишком много снимаю в движении, и я надеюсь, что скоро, когда я стану несколько старше, мне тоже удастся сделать фильм только с двумя кадрами, где камера движется. Здесь возникает вопрос о стиле Одзу, здесь становится ясно, почему у него нельзя заимстовать, а можно только научиться.

– Вы часто ходите в кино?

- Периодами.

Когда я снимаю, я не смотрю фильмов. А иногда хожу семь дней в неделю. Зачастую я смотрю то, что как раз идет в кино, что попадется, в основном, средние фильмы. Оттуда. можно многое украсть.

- Ваши фильмы всегда рассказывают истории о путешествиях, а Ваши герои всегда идут, не имея. определенной цели перед глазами. Куда они стремятся?

- Это правда, они никуда не стремятся; я хочу сказать, что им неважно, куда попасть. Важно иметь настрой, что ты в пути. К этому они стремятся - быть в пути. Я сам это очень люблю - не «приходить», а «идти». Состояние движения, вот что важно для меня. Когда я слишком долго остаюсь в одном. месте, я чувствую себя неуютно; не хочу сказать, что я скучаю, ноу меня чувство, что я не так открыт, как в пути. Лучший способ сделать фильм для меня заключается в ‘движении вперед, и фантазия тогда лучше работает. Как только я слишком задерживаюсь на одном месте, я не могу представить себе новых образов, я не чувствую себя свободным. Люди часто думают, что этим персонажам, которые идут «в никуда», чего-то не хватает. Что они что-то упускают, потому что не могут найти ‘места, куда бы им пойти. Как раз наоборот: этим персонажам повезло, потому что им не надо никуда идти. Для меня это, тоже означает свободу - ‘двигаться, не зная куда. То, что нет дома, куда нужно вернуться, для меня вполне позитивное обстоятельство, оно имеет притягательную силу.