Матерятся все?! Роль брани в истории мировой цивилизации

Впрочем, несмотря на то, что в британских справочниках неоднократно отмечается бóльшая грубость «bloody» в Англии, нежели в США, не подлежит сомнению, что и в Англии это слово посегодня пользуется успехом во всех слоях общества. По мнению председателя Британского совета по телевидению лорда Р. Могга, «bloody» сильно ослабело после Первой мировой войны и теперь вызывает протесты лишь небольшого числа телезрителей: из 56 опрошенных в процессе исследования этого вопроса в 1991 году 47 сочли это слово приемлемым в телепередачах.

Итак, можно констатировать, что названные выше объяснения исследуемой инвективы мало помогают понять суть дела. Во-первых, они, эти объяснения, не обладают силой обобщения: то, что еще как-то объясняет происхождение «bloody», не может объяснить происхождения подобного же бранного слова во французском или немецком языке в том же значении. Возникновение же аналогичных инвектив в разных национальных культурах по совершенно разным причинам чрезвычайно маловероятно. Во-вторых, ни одно из предложенных выше объяснений не проливает свет на резкое «ухудшение» значения, на возникновение табу на эти слова.

Поэтому более целесообразно присмотреться к буквальному значению соответствующих слов, то есть попытаться понять смысл инвективы, исходя из значения «кровь». Стоит вспомнить, что понятие крови всегда было и остается одним из самых священных понятий всех народов мира (сравним красный цвет на знамени многих стран, выражения типа «проливать кровь», «платить кровью», «кровь за кровь» и так далее).

В свое время понятие крови подвергалось жёсткому табу, ибо местонахождение души полагалось в крови, с истечением крови «душа отлетала от тела» и тому подобное Сравним прямые свидетельства Библии:

Ибо душа всякого тела есть кровь его

(Лев. 17: 14);

Только строго наблюдай, чтобы не есть крови, потому что кровь есть душа

(Втор. 12: 23).

Таким образом, вполне основательно предположить, что первоначально bloody могло означать просто «покрытый кровью», «окровавленный», откуда пошло значение «насильственный», а уже от него – общее отрицательное переносное значение. Так, уже в XVII в. английский драматург Шадвелл упоминал «The bloody hands of critics», где «bloody» могло означать сразу «обагрённые кровью [писателей] руки критиков» и «эти чёртовы руки критиков». Значение «обагрённые кровью» время от времени оживлялось в силу национальной специфики исторического развития; в США перед Войной за независимость колонисты считали, что английские солдаты получили своё прозвище «bloody backs» (буквально «окровавленные спины») из-за постоянных порок, которым подвергались. Хотя, конечно, ничто не мешает считать, что в данном случае «bloody» вполне могло восприниматься колонистами и как презрительное наименование своих врагов, т. е. как, в лучшем случае, «чёртовы спины».

Таким образом, вряд ли следует искать происхождение такого сильного инвективного средства в каких-то конкретных, типично английских исторических и языковых фактах. Наиболее естественно объяснить его историю на фоне общечеловеческих изменений, характерных для истории абсолютного большинства инвектив.

Инвектива и ксенофобия

Несмотря на то что во всех культурах присутствуют ксенофобские клички и обзывания типа «Жид!», в данной книге им отведено всего несколько нижеследующих абзацев. Анализ показывает, что в психологическом отношении многочисленные ксенофобские обзывания достаточно однообразны: в основе каждого из них лежит нерассуждающая ненависть ко всему культурно-чуждому.

Нет смысла игнорировать и естественное отвращение, испытываемое к любому материалу, сеющему вражду между народами и культурами; любая, самая грязная ругань типа мата может, в принципе, изучаться сравнительно спокойно, так как она всё же не покушается на само существование цивилизации, чего нельзя сказать о расистских или националистических оскорблениях, обостряющих и без того накалённую атмосферу межнациональных отношений.

Однако сказать несколько слов на эту тему представляется в настоящем исследовании все же необходимым.

В английском языке существует специальное выражение «ethnic/racial slur», обычно имеющее в виду унизительную кличку этнической группы, в которую не входит говорящий. В русском языке это прежде всего «жид», но также «чурка», «армяшка», «япошка», «китаёза», «чёрные», «черножопые» и многое другое Отсутствие соответствующего английскому «ethnic slur» русского термина говорит о малом внимании, уделяемом этому далеко не безобидному явлению.

Не так легко объяснить, почему такие слова, как «жид», воспринимаются как сильнейшие оскорбления. По мнению Т. Джея, расистские этнические названия ассоциируются в памяти народа с пережитыми погромами, унижениями, нарушением гражданских прав – одним словом, с проявлениями расизма. Таким образом, резкая реакция опирается не на собственно слово, а на ассоциируемые с ним действия.