Матерятся все?! Роль брани в истории мировой цивилизации

И наоборот, японские «вежливости», перенесённые на русскую почву вместо русской брани, не дали бы русскому национальному характеру необходимой разрядки и привели бы к резкому повышению эмоционально-психологического напряжения – со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями. Можно предположить, например, что изъятие из русской речевой практики грубых бранных слов привело бы к ещё более острой криминальной ситуации в России.

Так что, снова цитируя героя романа Вольтера, «всё к лучшему в этом лучшем из миров».

По странам и континентам

В этой книге японской культуре уделено много места прежде всего по причине её лучшей, сравнительно с другими, изученности. Между тем существует ещё целый ряд национальных культур, подход которых к инвективизации речи резко отличается от европейского и оказывается поэтому весьма поучительным. Рассмотрим некоторые из них.

Большинство таких культур расположено в азиатской и тихоокеанской части земного шара, однако нечто похожее отмечено и в Африке и Южной Америке.

К числу таких культур (будем называть их культурами японского типа) относится яванская. Здесь вполне применимы инвективы, более или менее напоминающие европейские. Однако, во-первых, по своей эмоциональной силе они намного слабее, чем их европейские аналоги, а во-вторых, употребляются они много реже и носят скорее добродушно-шутливый, чем оскорбительный характер.

Примерно такой же оскорбительности, что в Европе, на Яве можно добиться совершенно иным путём, а именно переходом с одного более вежливого уровня на другой. То есть яванцы охотно обращаются к одному из способов, которым пользуются японцы, наряду со многими другими приёмами.

Вот перечисление форм обращений яванского языка по А. С. Тесёлкину. В буквальном переводе они могут выглядеть аналогично, но употребление именно той, а не иной формы зависит от общественного или служебного положения людей их возраста. Всё это чуть-чуть напоминает русские «ты», «вы» или «Вы» по отношению к одному лицу, но намного сложнее.

Основных форм обращения у яванцев две: нгоко («простой язык») и кромо («вежливый язык»). Кроме того, существует ступень мальо («средний язык»); промежуточная между нгоко и кромо; им пользуются, когда необходимо быть менее вежливым, чем при употреблении форм кромо, но нельзя пользоваться и нгоко: это было бы слишком грубо.

Есть ещё кромо-ингил («высокий кромо»), баса-кедатон («дворцовый язык») и баса-касад («грубый язык»). Кромо-ингил идёт в ход, когда говорится о высокопоставленном лице и его окружении, баса-кедатон употребляется при дворах феодалов.

Нгоко, кромо и мальо имеют каждый свои более мелкие подразделения. Нгоко делится ещё на нгоко-лугу («основной нгоко») и нгоко-андап («вежливый нгоко»), который распадается, в свою очередь, на антья-баса и баса-антья.

Для понимания яванской инвективной стратегии особый интерес представляет ступень баса-касад – наиболее грубая, для которой характерны оскорбительные слова и выражения. Здесь, например, возможны замены названий человеческих частей тела, конечностей и тому подобное названиями аналогичных частей тела у животных (сравним русские «брюхо», «морда» вместо «живот», «лицо»).

Но главная оскорбительная сила – не в этих словах, а в самом использовании баса-касад. Это настолько грубая форма, что для того, чтобы оскорбить оппонента, нет необходимости переходить на неё, скажем, с уровня кромо. Уже переход на ближайшую, но более низкую ступень в яванском языке звучит исключительно оскорбительно и мгновенно ощущается адресатом. Такие переходы со стороны простолюдинов наказывались в феодальные времена смертной казнью, а в период голландской оккупации Явы виновных подвергали порке.

Возможен в яванском и переход с более низкой ступени, допустимой между близкими друзьями, на более высокую. В таком случае у адресата возникает ощущение тревоги, подобной той, что возникла бы у русского, с которым его старый знакомый после многих лет общения на «ты» вдруг стал обращаться на «вы».

Таким образом, в яванском языке достаточно способов выражения словами агрессивных намерений говорящего, и совершенно очевидно, что о яванцах, как о японцах, нельзя говорить, что они сдержаннее европейцев в выражении своих намерений, только на том основании, что оскорбления европейского типа здесь менее популярны. Перед нами просто иная инвективная стратегия, в принципе не хуже и не лучше любой другой.

Некоторые черты вьетнамского языка сближают его инвективную стратегию с яванской. Правда, вьетнамские инвективы в основном сильно напоминают по характеру и эффекту инвективы европейского типа. В то же время вьетнамской культуре свойственны и оригинальные методы оскорбления – прежде всего снижение ранга оппонента.