Материя

– Идемте с нами, – сказал нарисцин; за его спиной стояли два сплюснутых бледных человека в форме и с ружьями. – Возьмите свои вещи, – добавил нарисцин; Холс поднял обе сумки.

Небольшой колесный экипаж поднял их по еще одному короткому пандусу. Снова двери и тускло освещенные туннели, а за ними – более просторное помещение, тоже темное. Тут двигались люди и машины и стоял урчащий локомотив, замерший между темными дырами в обоих концах зала.

Не успели они сесть в поезд, как пол под ногами задрожал и по всему громадному помещению прошла вибрация. Принц с Холсом посмотрели на темный потолок. Лампы раскачивались, сверху опускалась пыль. Интересно, подумал Фербин, какой же силы этот взрыв наверху, если он ощущается сквозь толстый слой породы.

– Садитесь здесь, – велел нарисцин, показывая на закрытую дверь в одном из цилиндрических вагонов.

Они поднялись по трапу, вошли в тесное купе без окон. Нарисцин вплыл вместе с ними, и дверь опустилась. Свободное место было только на полу, между высокими ящиками и клетями. Шар в потолке, забранный металлической решеткой, испускал слабый, но немигающий желтый свет. Нарисцин парил над одной из клетей.

– И куда мы направляемся? – спросил Фербин. – Мы увидим Ксайда Хирлиса?

– Не знаем, – сказал нарисцин.

Некоторое время они сидели, вдыхая застоявшийся, безжизненный воздух. Потом вагон дернулся, раздалось приглушенное клацанье металла – поезд двинулся.

– И как долго продлится поездка? – спросил принц у нарисцина.

– Не знаем, – повторил тот.

Вагон погромыхивал и дребезжал. Скоро оба уснули, а когда пробудились из глубокого сна, в голове стояли туман и сумятица. Они поспешили прочь из вагона – колени и спины у них болели, – сошли по трапу и погрузились в еще один приземистый автомобиль. Очередная поездка с сопровождающим-нарисцином по туннелям, затем спуск вниз по очередной спирали в большое полутемное помещение. Здесь стояло не меньше сотни сосудов с жидкостью – в два раза выше человеческого роста. Сосуды переливались голубым и зеленым.

В каждой из емкостей находились с полдюжины сплюснутых, коренастых людей, абсолютно голых. Казалось, они спят. На лицах у людей были маски, от которых к поверхности сосудов тянулись трубки. Тела были совершенно безволосыми, а многие – сильно искалеченными. У одних не хватало руки или ноги, у других были глубокие раны, у третьих виднелась обожженная кожа.

Фербин и Холс зачарованно взирали на это обескураживающее, отвратительное зрелище и даже не сразу поняли, что остались одни: маленький колесный автомобиль исчез – похоже, вместе с нарисцином.

Фербин подошел к ближайшей емкости. Вблизи было видно, что в бледной мутноватой жидкости циркулирует слабый поток; с днища поднимались пузырьки и направлялись к герметизированной крышке.

– Как по-твоему, они мертвы? – выдохнул Фербин.

– Если так, зачем эти маски? – возразил Холс. – Вы выглядели почти так же, ваше высочество, когда вас лечили окты.

– Может, их сохраняют для чего-то, – сказал Фербин.

– Или лечат, – предположил Холс. – Тут у всех какие-нибудь раны – ни одного целого. Хотя многие раны, похоже, заживают.

– Скажем так: мы их исцеляем, – раздался чей-то голос у них за спинами.

Фербин и Холс повернулись. Принц сразу же узнал Ксайда Хирлиса, который ничуть не изменился – а ведь Фербин не видел его почти двенадцать долгих лет. Вообще, такое должно было показаться странным, правда, Фербин понял это лишь позднее.

Ксайд Хирлис был высоким, если сравнивать с местными карликами, хотя уступал в росте Фербину и Холсу. Он выглядел каким-то плотным и темным; широкое лицо, крупный рот с редкими широкими зубами, яркие, пронзительные сине-пурпурные глаза. Эти глаза в детстве всегда зачаровывали Фербина. В них имелась дополнительная прозрачная мембрана, которая позволяла Хирлису не моргать, а значит, видеть мир всегда, не прерываясь ни на миг, от пробуждения и до засыпания (на сон он почти не тратил времени). Волосы у Хирлиса были черные и длинные, завязанные сзади аккуратным хвостиком. На лице также росли волосы – как всегда, аккуратно подстриженные. Форму он носил такую же, что и большинство людей здесь, только ладнее скроенную.

– Ксайд Хирлис, – сказал Фербин, кивая. – Рад вас видеть снова. Я – принц Фербин, сын короля Хауска.

– Рад вас снова видеть, принц, – сказал Хирлис. Он посмотрел вбок и, видимо, заговорил с кем-то, невидимым для них. – Сын моего старого друга, короля сарлов Хауска, с Восьмого уровня Сурсамена. – Хирлис снова перевел взгляд на Фербина, который смотрел прямо ему в глаза. – Когда я в последний раз видел Фербина, он едва доставал мне до поясницы, – добавил Хирлис, обращаясь все к тому же воображаемому существу сбоку; но рядом с ними никого больше не было – и ничего, к чему можно обратиться.

– Мне нужно о многом вам рассказать, Хирлис, – заявил Фербин. – Правда, хороших новостей у меня нет. Но сначала скажите, как к вам обращаться. Какая у вас должность?

Хирлис улыбнулся и снова поглядел вбок: