Материя

– Делдейнские шпионы, республиканцы, радикальные парламентарии, семья, когда-то заимевшая зуб против королевской фамилии, обанкротившийся букмекер, который принял меня за Фербина. Кто знает? Или даже анархисты… хотя они, похоже, больше существуют в голове их непримиримых противников.

– Кто больше всего выигрывает в случае вашей смерти? – поинтересовался Фантиль.

Орамен пожал плечами:

– Рассуждая строго логично, наверное, тил Лоэсп. – Он посмотрел на секретаря, который встретил его взгляд с привычно-безучастным выражением. Орамен снова покачал головой. – Да, я о нем подумал, но если не доверять ему, кому тогда доверять? Вам, Харн, Тоуву – да примет МирБог его душу – всем. – Орамен сложил пальцы в кулак и ударил ближайшую подушку. – Зачем я убил того раненого? Нужно было оставить его в живых! – Он уставился на секретаря. – Уж я бы сам вытащил правду из этого пса – хоть клещами, хоть раскаленным железом.

Фантиль на мгновение отвел взгляд.

– Ваш отец чурался подобных методов. И прибегал к ним лишь в самых крайних случаях.

– Что ж, – сконфуженно проговорил Орамен, – я полагаю, таких… вещей следует избегать. Лучше их… поручать кому-нибудь.

– Нет, – сказал Фантиль. – Он мог при этом присутствовать, да… Но это единственное, насколько мне известно, что вызывало у него тошноту.

– Да, конечно, – сказал Орамен с внезапным смущением. – Честно говоря, сомневаюсь, что я смог бы это сделать. Я бы упал в обморок. Или убежал. Точно-точно.

Он снова наполнил свой бокал и снова поставил его.

– Вам понадобится новый конюший, принц, – сказал Фантиль, явно желая сменить тему. – Уверен, вам его скоро подберут.

– Наверняка это сделает экзальтин Часк, – сказал Орамен. – Тил Лоэсп оставил меня на его «попечение», пока сам отсутствует. – Он покачал головой.

– Пожалуй. Однако позвольте подать идею. Предложите экзальтину человека, выбранного вами.

– Но кого? – Орамен посмотрел на секретаря. – У вас есть какие-то соображения?

– Есть, ваше высочество. Граф Дроффо. Он молод, но умен, серьезен и надежен, предан вашему покойному отцу и королевской фамилии. А кроме того, он лишь недавно появился в Пурле и – как бы это сказать? – не полностью заражен цинизмом двора.

Орамен задержал взгляд на Фантиле:

– Дроффо. Да. Я помню его со дня смерти отца.

– И к тому же, ваше высочество, пора вам обзавестись собственным преданным слугой.

– Прекрасно, организуйте и это, пожалуйста. – Орамен пожал плечами. – Должен ведь я кому-то верить, секретарь двора. Я решил верить вам. – Принц допил свой бокал. – Вот сейчас я верю, что вы наполните мой бокал, – хихикнул он.

Битва на канале не стала ни катастрофой, как опасался Верребер, ни легкой прогулкой, как полагал тил Лоэсп. Они потеряли больше техники и людей, чем – по представлениям фельдмаршала – требовалось для переправы на другую сторону, где пришлось остановиться, перегруппироваться и дождаться обозов. На это ушло не меньше времени, чем если бы они дождались рассвета и атаковали по широкому фронту после интенсивной ночной артподготовки и, возможно, под прикрытием утреннего тумана. Вместо этого они наступали тремя клиньями по трем длинным бродам со стоячей водой и влажными песками – и при такой концентрации живой силы понесли немалые потери от пулеметного огня и мин, вылетавших из замаскированных, глубоко вкопанных в землю минометов.

Однако сражение они выиграли, заплатив убитыми и ранеными солдатами за сэкономленные снаряды. Верребер считал это позорной, возмутительной сделкой – ведь не было нужды спешить с атакой. Тил Лоэсп считал такую сделку приемлемой.

Фельдмаршал утешал себя мыслью, что от приказа до его исполнения довольно далеко. Зная о приказе «пленных не брать», многие военные предпочитали разоружать захваченных делдейнов и отпускать на все четыре стороны. Верребер закрывал глаза на такие нарушения дисциплины.

У него произошла еще одна стычка с тилом Лоэспом – по поводу разделения армии. Регент хотел послать изрядную часть войска для захвата колонии Хьенг-жар, а фельдмаршал полагал, что нужно собрать все силы в кулак для атаки на столицу, где сосредоточились оставшиеся части делдейнов. Последнее слово опять осталось за регентом.

Уменьшенная армия, разделившись на три части, вновь растянулась в походную колонну. Отныне целью был штурм делдейнской столицы.

15. «Сотый идиот»

Увидев рыцарей Воллирда и Баэрта, Фербин сразу же понял, что эти двое посланы убить его. Он прекрасно знал их. Рыцари охраняли изнутри дверь помещения, в котором расправлялись с его отцом, – стояли и смотрели, как тил Лоэсп жестоко убивает их короля. Того, что покороче, пошире в плечах, помощнее, звали Баэртом – именно его тогда узнал Фербин. Другой, повыше и потоньше, – Воллирд – слыл ближайшим соратником тила Лоэспа. Фербин был полностью уверен, что именно Воллирд стоял по другую сторону дверного проема, хотя Фербин и не разглядел его лица.

– Господа, – сказал Воллирд, едва кивая и ехидно улыбаясь.

Баэрт – тот, что покороче и пошире в плечах, – не произнес ни слова.