Материнское проклятие

– Это кто – то специально так могилу обсаживает,– восхитился Степан.

– В том то и дело что само все так много лет растет, и я ни разу эту могилу не поправлял, она всегда такая ухоженная и земля на ней никогда не просаживалась со дня похорон. – Когда то у Собора жила в небольшом крохотном домике старушка, звали ее Аглая, без отчества,– она была маленькая такая, худенькая, я ее до сих пор помню, светлая такая, на нее посмотришь и весь день настроение хорошее. – Она маленьких детей лечила хорошо, всех малышей в городе к ней носили, сглаз снять или испуг и с грыжами, в общем, со всем, чем маленькие детки болеют. – Она никогда денег не брала и жила тем, что ей люди приносят. – И вот что странно,– задумался вдруг Петрович,– мама моя еще мне говорила, что ее маленькую у этой же старушки лечили, и сколько она себя помнила, она и тогда уже и была такой старой. – Старушка эта настоящей лекаркой была с даром, и она говорила, если ей пытались деньги дать, – что ей нельзя их брать, тогда ее талант портиться будет и уйдет. – И она знала, когда уйдет, накануне она пришла к соседке и сказала, что завтра умрет, а она соседка эта, должна проследить чтобы ее правильно похоронили. – Попросила, чтобы ей ничего на могилу ни ставили, ни крест, ни памятник, и даже табличку с именем. – Соседка растерялась, говорит,– не по – людски это, а старушка ей в ответ, наоборот только так и хоронить надо, ведь если человека помнят, то и без таблички могилу найдут, а если нет то и памятник не поможет, а бог добавила она, и так мое имя знает. – А еще на последний суд к богу мне надо будет из могилы то встать, и то чем она украшена да придавлена сверху будет, придется, мне на своих плечах и тащить. – А грехи и так свои всегда тяжелы и крест еще сверху я не вынесу, я же маленькая, хочу к богу без лишнего груза идти. – Так вот, соседка ей не поверила, но утром прибежала проверить на всякий случай, а Аглая, лежит в своем домике на скамье, ровно спокойно, руки на груди сложены и лицом светлая, улыбается, но холодная давно. – Она как от соседки пришла и спокойно себе умерла, никого, не беспокоя. – Завещание ее выполнили, только холмик повыше сделали, и вот в тоже лето могилка и зацвела, и вот тридцать лет как уже, только снег сойдет, я всегда прихожу посмотреть, а из земли цветы за несколько дней выходят и всегда разные, да не дикие, а ведь все капризные рассадные. – Одна петунья махровая, сколько к себе внимания требует, пока дома ее рассадой вырастишь, а здесь она как сорная трава растет. – Вот так тоже в жизни бывает.

Степка промолчал, надо же какая история интересная, видно она, старушка эта Аглая и впрямь хорошим человеком была, раз так все с ее могилой происходит.

К вечеру солнышко подсушило кладбище, и Петрович даже с сожалением сказал,– вот здесь еще за пару дней дорожки отсыплем и все, мы свою работу сделали.

Но, на следующее утро Михалыч их неожиданно отправил, покрасить постамент погибшим воинам Великой Отечественной Войны, и вымыть и почистить все вокруг памятника за отдельную плату и срочно. Степка с Петровичем не стали спрашивать, почему такая срочность, а вооружившись орудиями труда, пошли работать.

– Памятник этот,– рассказывал Петрович,– построен на деньги жителей города, беда то общая была, вот люди и скинулись, под памятником братская могила, а сейчас он вроде как даже государством охраняется.

– А вы мне никогда не рассказывали никакие истории,– вспомнил Степа,– про могилы воинов, на них ничего не происходит такого мистического и странного?