Материнство Элси

Он был обольщен Фостером и Бойдом, которые ложью заманили его в ку-клукс-клан, скрывая истинные цели этой организации. Калхаун еще не был замешан в нападениях на чернокожих и теперь был полон решимости никогда не принимать участия в подобных актах насилия. А поскольку он был посвящен в тайны ку-клукс-клана, наказанием за раскрытие которых была смерть, Кал решил тихо уйти в сторону и больше не посещать собраний этой организации. Он понял, что стояло за испытующим взглядом мистера Динсмора, и воспользовался первой же возможностью поговорить с ним наедине, чтобы реабилитировать себя.

— Дядя, — сказал он с неподдельной искренностью, — я не могу рассказать вам все, как я хотел бы, но, надеюсь, вы поверите моим заверениям в том, что я никогда не принимал какого-либо участия в актах насилия ку-клукс-клана, и никогда не приму.

Мистер Динсмор опять пристально посмотрел на Калхауна. Конли вынес этот взгляд, не уклонив глаза. Протянув свою руку, мистер Динсмор ответил:

— Думаю, я понимаю ситуацию и верю тебе, Кал. Я не боюсь, что, приняв тебя в своем доме, приютил лицемера и шпЙона, который может предать мою семью и меня в руки полночных убийц.

— Спасибо, дядя. У вас никогда не будет повода раскаяться в своей уверенности, — ответил парень, испытывая прилив благородной гордости.

Он вернулся в Розлэнд на следующий день и сразу же отправился в комнату на верхнем этаже, расположенную вдалеке от тех помещений, в которых обычно находятся члены семьи. Из-за двери доносилось жужжание швейной машинки.

Дверь была прочно заперта изнутри, но тотчас открылась в ответ на три коротких, резких стука карандаша, вытащенного Калхауном из кармана пиджака.

Дверь с настороженным видом открыла его мама. Увидев Кала, она вполголоса сказала:

— О, ты вернулся. Входи. Я рада тебя видеть.

Он вошел, и Луиза, опять заперев дверь, вернулась к своей работе, которую, по-видимому, отложила, чтобы впустить сына. Она делала странные валики из хлопчатобумажной ткани, набивая их ватой.

Кроме них, в комнате была миссис Джонсон, которая сидела перед швейной машинкой, прострачивая шов в длинном, грубом одеянии из белого льняного полотна.

— Здравствуй, Кал? — сказала она, на мгновение поднимая глаза от работы и приветственно кивая головой.

Кивнув в ответ, Калхаун занял стул возле миссис Конли.

— Все в порядке, мама? — спросил он.

— Вполне. Ты как раз вовремя. Мне нужен твой совет. Ты же знаешь, что мы их никогда не видели и руководствовались только твоим описанием.

Луиза показала законченный валик, который по виду напоминал остроконечный рог.

— Думаю, ты сделала его правильно, — сказал Калхаун, — но мой, мама, можешь не заканчивать. Он мне никогда не пригодится.

— Калхаун Конли, как это понимать? — воскликнула Луиза. Уронив валик себе на колени, она бросила на сына огненный взгляд.

— Ты что, собираешься пойти на попятную? — крикнула Анна. Оставив свою машинку, она в приступе гнева приблизилась к Калхауну. Лучше не глупи. Если ты струсишь, они убьют тебя и будут правы.

— Я никого не предам, — сказал он спокойно, — но больше не продвинусь ни на шаг дальше той черты, до которой уже дошел. Я никогда не присоединился бы к этой организации, если бы Бойд и Фостер не обманули меня в отношении ее целей.

— Но ты присоединился, Кал, и я не позволю тебе отступить, — сказала ему Луиза.

— Мне не нравится огорчать тебя, мама, — ответил Калхаун, краснея, — но…

— Но ты поступишь по-своему, независимо от того, понравится мне это, или нет? Что ж, ничего не скажешь: почтительный сын.

— Это работа Хораса — этого заморыша! — воскликнула Анна с нарастающей яростью. — Но вот что я тебе скажу, Кал Конли. У настоящих мужчин есть свое мнение, которого они твердо придерживаются.

— Именно это я и делаю, тетя Анна. Ввязавшись в это дело, я не видел его сути, но теперь понял, что оно — жестокое, малодушное, беззаконное, и я умываю руки и не хочу иметь с ним ничего общего.

Церемонно откланявшись, Калхаун отпер дверь и вышел из комнаты. Анна подпрыгнула к двери и заперла ее за спиной у племянника.

— Если бы он был моим сыном, я бы выгнала его из дома.

— Отец вряд ли даст на это согласие, — ответила Луиза, — а если бы даже он и согласился, то что бы это дало? Хорас или Травилла, конечно же, приняли бы Кала к себе.

— Что ж, благодарение небесам, Бойд и Фостер сделаны из более прочного теста, и наш труд не был тщетным, — сказала Анна, возвращаясь к своей машинке.

Две леди провели за последнюю неделю в этой комнате много часов, и никто, кроме Калхауна, не был посвящен в их тайну. Находились ли они внутри, или снаружи, двери мастерской всегда были тщательно заперты.

Это сильно разожгло любопытство слуг и детей, однако их расспросы и уговоры ни к чему не привели, а все попытки разгадать тайну были тщетными.