Матка

Поначалу вроде казалось: лучше стало. Никаких подозрительных явлений. Я в костер веток накидал и думаю: надо, выходит, ждать до утра. Вдруг слышу: шаги неподалеку. Сначала решил — показалось, потом — что габбро. А потом уже слышу топот со всех сторон, и так близко, что не может их быть не видно! Тут я понимаю, что тени вокруг какие-то уж слишком подвижные и густые. Немедленно вываливается из темноты бесформенная черная сущность и сопит, как медведь. Че ты ржешь? Это сейчас смешно рассказывать, а тогда я чуть седой не сделался!.. Толпятся, стало быть, вокруг меня чрезвычайно увесистые тени, толкаются и лезут к костру. Хватит ржать!

— Продолжай, продолжай…

— У меня возникла устойчивая уверенность, что им нужно задушить сначала огонь, а потом — меня. И вдруг я как будто вспоминаю, как Беля мне напоследок говорит: если увидишь тени какие-то странные, брось в них что-нибудь из огня — головешку или веточку. Я выхватил из костра горящую ветку и ткнул в одну тварь — все как вспыхнет! Как будто огненный столб передо мной появился! А другая тень совершенно отчетливо начинает выкручивать мне руки. Я развернулся, сунул в нее ветку — опять огненный столб передо мной! Тут уж остальные навалились и давай меня хватать. Я упал, дополз до костра и стал голыми руками угли разбрасывать. Как будто метеоритный дождь начался! Загорелось все, заблестело, огненные столбы вокруг мечутся и гудят. Я думаю: все, конец, сейчас попаду под один такой — только пепел останется. И вдруг вспоминаю слова Бели: а если совсем плохо станет, ты прыгни сам в огонь! Оборачиваюсь, а вместо костра — стена от горизонта до горизонта, высотой до неба, вся шевелится и переливается рыжим! Я взял и в нее прыгнул.

(пауза)

— Ну, а дальше-то что?

— В том-то и дело, что ничего! Ничего не помню… Очнулся утром. Вся поляна, где я ночевал, в подпалинах, трава смята. Такое впечатление, как будто я действительно угли разбрасывал и по земле катался. Ладони в ожогах. Ну и чувство такое, как будто по мне асфальтовый каток проехал. Сажусь я в машину и думаю: куда ехать?.. Нескольких минут не прошло, вижу — город. Мертвый, одни габбро кругом. Останавливаю машину и первое, что попадается — аллея с высохшими яблонями. Иду дальше, и спотыкаюсь о разбитый манекен в длинных лоскутах от истлевшего платья. Оглядываюсь и вижу разломанный пополам газетный киоск — все щебнем засыпало, брошюрки лежат в земле черные от дождя. И тут я отчетливо понимаю, что ничего уже не найду и пора возвращаться.

Только подъезжаю к долине, как Беля навстречу — и кричит: ну, что ты там видел-то? Я сдуру говорю: чего-чего, одни габбро кругом. Она рассердилась: в огненном городе что, спрашиваю, видел?

И тут я вдруг вспоминаю, как шел после огненной стены среди каких-то вспышек — то ли сад, то ли лабиринт, все горело, и жар чувствовался… но как будто не обжигал. Ласковый такой, чистый. Но я там никого не встретил, только птицы какие-то пролетали иногда, с длинными хвостами… Я говорю: видел я огненный город, только он был пустой. Беля глаза вытаращила: что, совсем пустой?.. Я: ну да, только, смешно сказать, жар-птицы какие-то летали, как в сказке… Беля глаза закатила: и что, ты с ними даже не поговорил?! Я опешил: а что, надо было?! Она кричит: ты, дурак, думал, они там для красоты, что ли?! А яблоки привез? — спрашивает.

И тут мне вспоминается, что да, появлялось там в золотом воздухе нечто: как будто сверкающие шары осыпались и таяли… Отвечаю: забыл… — а сам вспоминаю, как среди бликов сворачивалось что-то, действительно, похоже на песочные часы или на платье, и листы какие-то как будто мелькали, как страницы в книге… Беля смотрит сердито: и остальное забыл? Я киваю… Беля только руками всплеснула: ну ты и бестолочь — это ж надо, подняться на высоту планет и светил, увидеть смену эпох, зарождение галактик и в буквальном смысле ничего оттуда не вынести! Я не нашел ничего лучше, как возразить: да разве все это можно было оттуда забрать? Беля орет: а ты пробовал?!

Я уж и сам понял, что лопухнулся. Спрашиваю: и что теперь делать? А она: картошку иди чистить, звездолетчик! (смеется) Вот и все.

— А что это все-таки были за существа, от которых ты отбивался ночью?

— А, эти… Они не имели непосредственного отношения к внеземным путешествиям. Это саламандры — жители земного огня. Они выглядят одновременно как тень, огонь и воздух. Вообще-то они не страшные, просто Беля тогда договорилась, чтобы они меня напугали. Идея состояла в том, что я пройду через земной огонь и попаду в небесный. Но, как видишь, толку мало получилось, по не зависящим от саламандр причинам. (смеется) Я потом их даже вызывать научился, но у них с людьми мало общего. У них в своей стихии столько забот, сколько нам здесь и не снилось.