Матон

— Жизнь учит, — один уголок рта слегка поднимается в подобие улыбки. Грозный парень. Светлые волосы и серые глаза. Красив. Интересно, как бы выглядела его девушка. Подобные мысли о Медведе не появлялись. Ни одна женщина в здравом уме не свяжется с этим зверем. Наверняка подобные «отношения» это все, на что он способен, а точнее что ему нужно. Безвольная кукла, не смеющая сказать слова против. Ос, как бы меня не бесила его высокомерная ухмылка, все же был земным парнем.

— Что уставилась? Ешь. И поставь пиво на место.

Ос забирает бутылку из рук и ставит на край стола.

— Где мой тюремщик?

— Не понимаю о ком ты.

— Где царь черноморский его величество Медведь?

— На работе.

— Он военный?

— Подслушивать не вежливо, мама с папой тебя не учили?

— Папа умер когда я была в шестом классе. Мы попали в аварию, вместе с ним погиб мой старший брат. А мама… скажем так, она бы предпочла, чтобы на месте брата была я. Так что, нет, не учили…

Молчит, смотрит в телефон, плевать он хотел, что было у меня в детстве. Я должна попытаться стащить его мобильник, всего одно короткое смс может спасти меня.

Демонстративно открываю бутылку и делаю глоток. Холодное и резкое.

— Где мое пальто?

— Твое, разве?

— Надо вернуть его владельцу, там были деньги, две тысячи рублей.

— Поехали, вернем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Серьезно?

— В машине будешь сидеть, не радуйся.

Я знаю, что он меня не выпустит, но все равно взяла с собой камеру, может, уговорю подъехать к морю.

Ос звонит в ворота, о чем-то не долго, говорит. К воротам выходит охранник, забирает пальто, в карман которого я вложила записку со словами извинения.

— Остап…

Молча, смотрит в зеркало заднего вида, глаза холодные как сталь.

— Клянусь, я и на метр от тебя не отойду.

Слегка мотнул головой, ответ нет.

— Давай заедем на море, пожалуйста. Я так не могу!

— Не надо было дергаться.

В моих глазах слезы, — пожалуйста, — произношу шепотом.

Энджел

Этот человек позволил себе слишком много и до сих пор жив. Невероятная щедрость от Матона, прошлое для него что-то значило. Но он никогда не рассказывал о личном. За исключением работы в отряде «Самоубийц», где я и Ос познакомились с ним.

— Что будет с Анной?

— А что с ней? Все останется по-прежнему.

— Она его мать.

— Так будет лучше, я все решил.

— Как знаешь, брат.

Мы наблюдали, как вертолет медленно поднимался в воздух, унося вверх причину, по которой нас едва не убили вчера, во время переговоров с Босыми.

— Мое наказание за все грехи, что я собрал за сорок лет, — Матон сплюнул в сторону.

— Их не так много…

— Ты знаешь не обо всех.

— Например, о таких как Эмма?

— Она самый большой из них…

— Вот как?

— Погнали, нам еще нужно выбраться из этой дыры.

— Так ты расскажешь о ней?

— В другой раз.

Мы наполнили фляги и двинулись по ущелью. Идти предстояло долго. Нашу машину взорвали вчера ночью — гостеприимная встреча партнеров по бизнесу. Фейерверка мы не ждали, эти скоты смогли удивить. Но теперь все позади, а наши приятели в земле. Сейчас нам нужно было преодолеть десяток километров пешком, благодаря одному человеку! В который раз проклял день, когда встретил его.

— Второй раз Фил кинул нас… — Матон задумчиво смотрел вдаль.

— Что-то пошло не так. Иначе бы он был здесь.

— Как в прошлый раз.

— Блядь, Энджел, завязывай! Ты знаешь, что произошло в ту ночь.

— Из рассказов, но я этого не видел. Зря ты ему доверяешь!

— Ты потерялся видно! Я сказал, что он надежный, а значит так и есть!

— Как знаешь…

Гравий шуршал под ботинками, и я уже не чувствовал рук. Матон видел это, он забрал вещи, хоть я и был против. Мы шли молча, пока голова не пошла кругом от изнуряющей жары. Воды не осталось. Нужно было отвлечься, хотя бы разговором.

— Мы, брат, с тобой чистим землю, пусть и малую ее часть. — Друг громко заржал, — я серьезно, от таких мразей.

— Энджел, блядь, ты сеешь порок везде, где появляешься, — сказал он сквозь смех.

— Я занимаюсь производством наслаждения, а не пороком. Это разные вещи. Любить женщин не грех.

— Грех то, что ты делаешь с ними.

— Они приходят ко мне по своей воле. Сами подписывают контракты. Девочки хотят бабки и Ангел в моем лице лишь помогает им прийти к мечте.

— Завязывай, брат, это дурная дорога. Ты увлекся.

— Увлекся, ты прав. Когда-нибудь… Не мне тебя учить, Матон…

— Тут ты прав.

— Но это не я украл человека и насильно удерживаю в своем доме.

Я пожалел о сказанном, когда глаза друга вспыхнули…

— Она в безопасности и только поэтому она в моем доме.

— Только поэтому?

— Заткнись и иди.

— И все же я позволю себе небольшой совет. Ты уж извини, но в женщинах я разбираюсь лучше тебя. Помягче…

Ос

Хотел треснуть себе в нос, когда заикнулся про ее родителей. Конечно, не научили. Ее мамаша спивалась как последняя тварь, заставляя малолетнюю дочь мыть подъезды. А потом, пропивая все что она заработала. Пишу Матону, отвечает быстрым ОК. Пусть проветрится.

Надо видеть ее блестящие от слез глаза, когда она просится на море. Отписываюсь Матону, но он и так знает, куда я еду, машина с жучком.