Матон

Я разворачиваюсь и иду в туалет, только сейчас вижу себя в зеркало, неудивительно почему мне предложили успокоительное. Лицо и руки в крови, глаза красные как у подопытного кролика. Умываюсь, становится немного легче. Возвращаюсь, в холле никого нет кроме Ромы у входа, стоит как ни в чем не бывало.

— Значит тебя не уволили?

— Хотели тебя проучить.

— Зря надеялись, что меня будет грызть совесть. — Но она меня грызла, каждый день я корила себя за свой легкомысленный поступок.

Он не ответил, равнодушно глядя вперед. На улице послышался шум, смотрю в окно, какой-то здоровяк в окружении чертей движется к центральному входу. Неожиданно для Ромы я вырываю пистолет из-под его ремня и несусь вниз. Я вышибу ему мозги!

Ноги на ширине плеч, одна рука согнута в локте, второй придерживаю снизу, полностью сосредоточена. Так они стреляли в тире, черти моего зверя. На их беду дали попробовать и мне, ради развлечения. Я не промахнулась, всегда была уверена, что стрелять это не сложно. Тир стал одним из моих излюбленных развлечений. Я сбивала металлических зайцев, целясь в голову. Парни удивленно кивали, у меня неплохо получалось.

— Оу, оу! Стоп! — Феликс поднимает руки

— Эмилия, убери пистолет, — Ос медленно идет ко мне, я без раздумий стреляю в пол в его направлении, растерявшись на долю секунды от отдачи.

— Сделаешь хоть шаг, следующая будет в твоей ноге, Ос! — Перевожу пистолет на Феликса.

— А твои мозги растекутся по стене с обратной стороны. Если эти не могут тебя остановить, это сделаю я!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— О чем ты? Эмма, я ничего не делал, — смотрит на меня своими большими честными глазами.

— Ты пошел за Матоном, а потом началось все это. — Феликс делает шаг мне на встречу.

Выпускаю пулю в стену, слева от его головы. Он не вздрагивает, но я читаю недоумение у него на лице. — Лучше оставайся там, где стоишь. У меня хватит смелости пробить дыру в твоей голове, не сомневайся.

— Эмилия, это не он, успокойся. — Ос медленно идет ко мне. А вот он испугался. — Это не игрушки, дай его мне.

Перевожу пистолет на его голову.

— Вы все тут сговорились!

В этот момент меня хватают сзади, Энджел вырывает пистолет, и я чувствую, как в мою шею втыкается отвратительная длинная игла.

Ос 24 года

К голове Ангела приставлено ружье. Он встает, подняв руки вверх. Этот солдат еще не понял, что выбрал не ту жертву. Наш малыш способен уложить голыми руками любого. Чемпион по боксу, он молниеносно перехватывает ружье, то палит в воздух, солдат уже на животе.

— Как конфету у ребенка! Кто? — Ангел тычет дулом в затылок этому ублюдку. Ответа нет. Я недоумеваю, кто набирает этих неудачников.

Слышим шорох в темном лесу, мы тут явно не одни. Я приседаю за дерево, приготовив пистолет. Головорез достал пару ножей, он видит в темноте, как иначе объяснить, что через секунду на землю свалилось две туши. Затем взял в руки свой любимый кинжал.

— Сейчас я отрежу твою пустую башку, если не скажешь, кто нас сдал. — Тесак приставлен к горлу, но тот продолжает упорно молчать. — Почему нас ждут?

— Опусти нож, сынок. — Позади нас стоит дряхлый старикан, акцент которого как рукой сняло, в руках ружье. Но где он его взял? Значит в лесу есть заначка, и он тут ориентируется как у себя дома. Стою за деревом, вряд ли он видит меня своими старческими глазами. — Нужно доводить все дела до конца, ребята, а потом проверять результат. Но вы еще молоды. Пошли прямо. — Тычет ружьем в направлении бараков.

Я неподвижен. Солдат встает, забирает ружье и бьет прикладом Головореза.

— Где третий? Только что был здесь?! — солдат пытается рассмотреть меня в нависшей темноте.