Матон

Молча несемся домой. Где твою мать мои документы? У меня одна возможность, добираться в Питер на попутках, там паспорт не спросят. А по приезду заявить о пропаже. Черт возьми, да смогу ли я уехать? Матон не просто присвоил меня, он подчинил мое сердце, а с ним бороться занятие не из легких. Мне плевать, о чем они говорили, плевать, что и Энджел приехал туда, и возможно у них там было вовсе не свидание. Он соврал мне, сказав, что занят. И как мне понять фразу «…буду поздно»? После ресторана будет продолжение банкета?

Несусь по подъездной дорожке. Рома с полными руками пакетов спотыкаясь бежит за мной.

— Эмма, слушай, это не мое дело…

Поворачиваюсь к нему с таким видом, что сам Пиначет бы побоялся мне возражать.

— Тогда, наверное, тебе стоит молчать.

— Я Матона давно знаю, может и не так близко, как Ос, но одно скажу точно, я никогда не видел в этом доме женщины, кроме Аллы. А это что-то да значит.

— А эта крашенная тут не была?

— Редко.

— Редко, но метко. Рома, поставь уже эти пакеты и иди!

Меня просто трясет, я жуткая собственница, и мое должно и будет оставаться моим! Зря приехала домой, нужно проветрить мозги и попробовать успокоится, хоть это и не просто.

Рома даже не удосужился забрать ключи из Бэхи, свист резины, и я несусь в город. Залив в Питере часто спасал. Большая вода успокаивает. К морю, хочу видеть море и вдохнуть соленый запах. Дороги не знаю, петляю между улиц, и вот вижу просвет. Торможу у набережной и иду к воде, сажусь прямо на камни и смотрю вдаль. Какого, твою мать, хрена? Единственное, о чем я попросила он не выполнил! Как же права Тамара, у меня не будет с ним нормальной жизни. Но если с опасностью я смирилась, откровенно говоря, меня это вообще не волнует, когда зверь рядом, то с изменами я не уживусь. Они гораздо страшнее бандитских пуль, у этих хотя бы есть способность промахиваться, тогда как первые всегда попадают в сердце!

Позади слышу хруст гальки, тут как тут, отворачиваюсь не реагируя.

— Эмилия, все машины прочипованы.

— А я и не прячусь. Просто хотела погрустить у моря, а не в четырех стенах.

— Поехали, Матон тебя ждет.

— Так занят, что даже не соизволил сам приехать, послал верного друга. Отвали Ос, я никуда не поеду.

— У тебя нет выбора.

— Ооо, ну конечно, как всегда. Да только прошли времена, когда я вас боялась. Катись к чертям.

Он идет ко мне, протягивает руку, чтобы я встала. Отвожу от него взгляд, я же сказала не поеду.

— Прикоснешься ко мне, и я тебя пристрелю.

— Серьезно?

— Есть сомнения?

Он вздыхает, садится рядом и смотрит вдаль. Подозрительно…

— Тоже погрущу, ты не против?

— Берег большой, найди свое место для печали.

Он не реагирует. Я демонстративно отодвигаюсь от него на метр, молчу. Позади нас джип, рядом с ним еще парочка чертей. Тоже с грустью взирают на серое неспокойное море. Та еще картина «Печальные дотракийцы и шальная подруга головореза» кисть, масло.

Тут действительно спокойно и красиво, жаль камеру не захватила. На камни приземлилась чайка, делает вид, будто что-то ищет, сама же надеется получать от нас кусок хлеба. Похожа на Анну, трется рядом с моим зверем, под предлогом какого-то прошлого, а сама рассчитывает откусить кусок пирога, не принадлежащего ей. Шепот волн разбавляет визг тормозов. Я даже не оглядываюсь, и так знаю кто там.

— Ос, блядь! Какого хера ты тут сидишь? — Ос недовольно вздыхает, встает и идет к машине. — Я попросил сделать элементарную вещь!

— Привезти твою женщину задача не из легких, Матон.

— Эмма…

— Отвали.

— Встань.

— Приказывать будешь своей бывшей жене.

— Да блядь… — недовольно цокает, хочет поставить меня на ноги.

— Да не вздыхай ты так… истерики с моей стороны не будет. Как и меня в твоей жизни. Там уже есть другая женщина.

— Ты сядешь в эту машину по своей воле или нет, я не собираюсь стоять тут и жевать сопли!

— А что нет то? Давай пожуем! — подрываюсь в полном бешенстве. — Или ты жуешь их только в компании этой крашенной суки? Так может тебе взять ее за шкирку и притащить к себе домой? Она то свободная, делает что хочет, и тебя это устраивает, а я почему-то огребаюсь за любое свое слово или поступок.

— Блядь, Эмма сядь в машину!

Его черти пялятся в окна автомобиля, на берегу моря разыгрался целый концерт. Отбегаю на несколько метров подальше от рук Матона.

— Я смирилась с тем, что ты сделал, есть причина, почему я даже не пытаюсь сбегать. А Тома была совершенно права, жизнь с тобой будет как на пороховой бочке, но и это меня не волнует! С чем я никогда не смирюсь так это с ролью второго плана, с любовницами, с другими женщинами, ясно тебе! Я ничего у тебя не просила, лишь одну единственную вещь, не общаться с ней!

Идет ко мне, я отступаю назад.

— Со мной пообедать у тебя времени нет, ты был занят своей бывшей. Вот и вали к ней! — он подлетает ко мне, закидывает на плечо и молча тащит в Рэнджик.

— Ты шальная во всю голову, — хрипит, но спокоен.