Матон

Смешки. У Медведя на лице нет эмоций, оно словно каменное. Мой пристав берет меня под локоть, хочет усадить за стол. Я сопротивляюсь.

— Пусти! — одергиваю руку. Тот еще сильней хватает меня, я в бешенстве беру вилку со стола и втыкаю в его кисть.

— Сука! — в этот момент медведь выпрямился, глаза вспыхнули как угли в жаровне. Никто не издал и звука, и мне показалось, что этот наглый черт сейчас самовоспламенится. Повисла гробовая тишина. Воздух стал тяжелым. Медведь провел рукой по бороде, черной с едва проступившей просидью.

— С коготками значит? — прохрипел он.

— Хочешь проверить?! — я уставилась на него, сгребая по углам остатки смелости. Уголок его рта чуть поднялся, это заставило меня пожалеть о сказанном. Есть у меня дурная привычка, болтать лишнее, не подумав о последствиях. Похоже, я скоро с ней распрощаюсь, если выберусь из ада живой.

— Так даже интересней… — произнес он.

— Интересней что?!

— Скоро узнаешь, — все засмеялись, а я не знала, что делать дальше.

— О господи, дайте девочке поесть, — вернулась милая старушка, не отвечающая на мои вопросы. С ее появлением напряжение, повисшее в воздухе, немного ослабло. Я смогла перевести взгляд. Так, словно меня отвлекли, а не потому, что не выдержала его глаз.

— У меня поезд, мне нужно на вокзал.

— Твой поезд уехал два дня назад. — Медведь садится на свое прежнее место во главе стола. Рядом с ним еще одно, старушка ставит там тарелку с супом, плов, чай.

— Два?

— Два, два. Ты сядешь или как? — у него раздраженный голос. Старушка нежно подводит меня к нему и сажает на мягкий стул. Да они с ума сошли, если думают, что я проглочу хоть кусок.

— Ешь, не все водку хлестать.

Чувствую запах баранины.

— Я не хочу.

Он поворачивается и мне кажется, что надо мной нависла скала.

— Не голодная?

— Не люблю баранов… — Черт, в руку которого я воткнула вилку, согнул ее за секунду, глядя на меня. А я нарочно посмотрела на него. — То есть баранину… — меня точно здесь убьют.

— Может она покушает у меня в кухне? — идея бабули мне нравится, я бы с радостью покинула эту компанию.

Медведь пропускает мимо ушей ее слова, жадно разделывая кусок мяса на кости. Она все понимает и скрывается за дверью. Хозяин тянется за бутылкой водки, наполняет рюмку доверху. Опрокидывает.

— Никто не встанет, пока эти тарелки не опустеют, — все восемь глаз пялятся на меня. Я не выдерживаю и начинаю плакать, слезы сами катятся из глаз. Он недовольно цыкает. Кого я хочу обмануть, показывая характер? Они размажут меня по стенке. Медведь наполняет свою рюмку доверху, передает бутылку дальше.

— Давай, может посмелее станешь, как в баре.

Я медлю, он терпеливо смотрит на меня, потом переводит взор на стол, словно раздумывая прибить меня или нет. Беру и залпом осушаю ее. Меня передергивает, но мне сразу становится легче. Медведь нанизывает на вилку кусок баранины и падает мне. Я не могу смотреть в его глаза. Он способен прихлопнуть меня одной ладошкой, и мокрого места не останется. Принимаю вилку, удивляюсь вкусу, мне нравится. Подает вторую рюмку, и я решаюсь поднять взгляд. Сперва вижу черта, получившего от меня. Он уже перебинтовал свою руку. Поднимает рюмку, выпивает, не отрывая от меня глаз. Так тебе и надо ублюдок. Я взглянула на Медведя лишь на секунду, в его черных глазах пылало пламя камина, но лицо, как и прежде оставалось непроницаемым. Он пододвинул суп.

— Я не могу есть, когда на меня все смотрят.

— Ну, пить же ты можешь, — опять ухмылки чертей, сидящих за столом. В этот момент двери распахиваются, и входит высокий интеллигентный мужчина. Он тоже из НБА, но словно не из преисподней, а с земли. Ни шрамов, ни тату, ни бороды и даже щетины. С ним несколько девушек, и я сомневаюсь есть ли им хотя бы двадцать.

— Господи, я надеюсь, ей не наливали! Как дела? — первая дружелюбная улыбка за последнее время, он мне уже нравится.

— Тебя спрашивают, — Медведь поворачивается и ждет ответа.

— Интересуетесь как мои дела? Вы серьезно? Меня тут насильно удерживают, вы не знали?

— Ну, меня интересует исключительно твое здоровье… я врач, мое имя Биалис, — он протянул мне руку. Медведь поднял на него свои пылающие глаза.

— Хочешь, чтобы я затолкал в тебя эту еду, Эмма?

Пошел ты… отворачиваюсь и начинаю есть. Суп вкусный, мне даже стало плевать, что на меня пялятся. Помощи Медведя совсем не хотелось, а вот голод я испытывала жуткий. Поговорив недолго, мужчины замолчали. Стадо чертей ушли с девочками за двери, надеюсь, меня не принудят участвовать в этой оргии.

— Ешь давай, уши развесила, — ковыряю плов вилкой. В меня больше не влезет.

— Я наелась.

— Надо тебя откормить, — зверь мерит меня взглядом.

— Надеюсь не на убой… — а иначе почему их интересует мое здоровье?!

Биалис прыснул. Красивый мужик, даже тянет на интеллигентного, но раз он тут, такой же бандит.

— Да уж надеюсь, — Медведь говорит это таким тоном, словно все зависит от меня. — Пошли!

Мы спускаемся в цоколь, тут какая-то лаборатория или домашняя клиника. Медицинская кушетка, стеклянные стеллажи с маленькими бутыльками и синий цвет ламп.

— Я не пойду…

— Пойдешь, — Медведь подталкивает в спину.