Матон

Я пропускаю обед и ужин. Проверяю свои счета. Я неплохо заработала на новогодних фотосессиях, но не хотелось бы спускать все на ненавистном мне горнолыжном курорте. Мониторю вылеты на завтра. Четвертое января, размечталась. Свободных мест нет, смотрю поезда. Завтра в ночь, пара мест в плацкарте. Подходит, лишь бы подальше отсюда. Пишу девчонкам, но прошу не мучить меня утешительными беседами. В моем одноместном номере есть мини бар, этого достаточно. Выпиваю все сорокаградусное, ложусь спать. Просыпаюсь в шест утра, голова напоминает, что алкоголь лучше не мешать. На улице темень. Есть шанс запечатлеть рассвет, вчера было слишком яркое солнце. Бывший муж растоптал меня, а я думаю о фотографиях. Он еще в браке говорил, что я помешанная. Надеваю все самое теплое — вязаный костюм, пуховик и шапку. Бережно складываю в рюкзак камеру и штатив, термос с чаем тоже не повредит.

В холле пусто. К моему удивлению, фуникулер работает, сажусь на сиденье и ползу вверх. Солнце еще не выглянуло, но сумерки потихоньку рассеиваются. Под ногами пропасть, я окружена заснеженными скалами и лесом. Вид невероятный.

Ноги тонут в сугробе, мои ботильоны хотят вернуться на твердую землю. Нахожу подходящее место, устраиваю штатив, подготавливаю настройки в камере. Уже скоро, первые лучики показываются за северной скалой, прямо Эриборн. Мою гармонию нарушает шум двигателей. Не может быть, тут на вершине есть дороги? Слышу их все четче, оглядываюсь и замечаю вдалеке черные снегоходы, два, нет четыре. Они словно наперегонки несутся в мою сторону. Сую камеру обратно в рюкзак, она стоит больше двухсот тысяч, хватаю штатив, не хватало, чтобы снесли! Потом до меня доходит, что они реально несутся ко мне. Твою ж мать, скорость не сбавляют, я что невидимка?! За несколько метров до меня они входят в поворот и берут меня в кольцо. Один круг, второй. У самой голова начинает идти кругом. До боли знакомые гигантские мужики, попала… Один из них тормозит, остальные три продолжают кружится. На их лицах черные балаклавы, тот, что идет ко мне стягивает свою вниз. Я узнаю парня из бара.

— Садись, — стальной голос, внутри все холодеет.

— Это шутка?

— А что, похоже?

Я бы с радостью мотанула бежать, да только мне мешают кружащиеся снегоходы. Здоровяк подходит и берет меня за шкирку как котенка.

— Эй, пусти! — мои попытки вызывают смех у чертей, я даже не достаю до этого подонка, он отодвинул меня на расстояние вытянутой руки. Тут он снимает мой рюкзак и кидает одному из здоровяков, хватает мои руки, я вскрикиваю от боли. Одна минута и они связаны, еще секунда и я уже на снегоходе, позади чертов амбал, сдавил меня ногами, чтобы я не вывалилась. Мы несемся по склонам, а я как идиотка переживаю, чтобы камера осталась цела. На одном из перевалов мы замедляем ход, тропа стала совсем узкой, въезжаем в густой сосновый лес. Ощущаю, как ослабла хватка, зря он расслабился. Другого шанса у меня не будет. Резко даю головой назад, попала по челюсти, мой череп едва не треснул. Это было неожиданно, всего секунда, и я успеваю свалиться на бок. Только вот я не увидела, что вокруг. Кубарем лечу вниз, мысленно прощаясь с жизнью. Снег не может защитить от скалистых порогов склона. Вот я подскакиваю, тут же сжимаюсь от хруста в боку, но успеваю заметить, как к моей голове приближается булыжник…

Глава 2

Эмма

Голова болит так, что я не могу открыть глаза. Это уже явно не похмелье! Прижимаю руку ко лбу, на нем бинт. Пытаюсь сесть, ребра тоже перебинтованы, как и рука в районе локтя. Мне что-то кололи, сбоку от кровати капельница. Какого хрена я в одних трусах и футболке? Последняя вообще не моя, хоть трусы прежние! Оглядываюсь. Просторная спальная спальня, в углу потрескивает камин, приятно пахнет деревом. Смотрю в окно, я в огромном деревянном доме, на втором этаже. У дальнего угла знакомые снегоходы. По территории вальяжно передвигаются черные доберманы. К физической боли прибавляется паника. Где мои вещи? Открываю шкаф, в нем лишь халат. Он женский, а значит я тут не первая или не одна. Выглядываю за дверь, там два коридора уходящих в разные стороны. Крадусь наугад, мне бы обувь, штаны да куртку.

Под ногами теплый деревянный пол, в доме тихо. Во мне даже начинает разгораться надежда, что я вот-вот выберусь отсюда. В конце концов второй этаж — это не так уж и высоко. Внезапно за спиной скрипнул паркет.

— Далеко собралась? — это он меня вез, от него я сбежала.

Хлопаю испуганными глазами.

— Сама вернешься в комнату или помочь?

— Вы кто такой? Зачем я тут?

Он не ответил, лишь слегка нагнул голову в сторону моего пристанища, недовольно сжал губы.

— Я хочу в туалет.

Здоровяк наклоняется ко мне, я сжимаюсь до размеров хомяка. За моей спиной дверь, он нажимает на ручку, и она открывается. Замечаю небольшое окно над унитазом, я с легкостью в него пролезу. Только я собираюсь закрыть дверь с обратной стороны, как вижу в проеме его ногу.

— Ты шутишь?

— Я никогда не шучу, еще не поняла?

Стараюсь писать, как можно тише, какой стыд.