Матрица Макиавелли

Сейчас в каждом доме памирца на самом видном месте висит фотография Ага-Хана. Они слишком хорошо знают, чем чревато любое вооруженное противоборство. На Памире живут мирные люди, они тебя не поддержат. Мало того, тебе придется столкнуться с уже давно сформировавшимися бандами, у которых отработанный бизнес – переправки наркотиков из северных провинций Афганистана в Европу. И они будут драться до последнего, потому что ничего другого в жизни они не умеют, а во-вторых – это огромные деньги, на которые живут целые племена, в том числе и исмаилитов-хазарейцев, которые в нашу умму не входят, а платят закят Ага-Хану отдельно. Они так живут уже поколениями.

Поэтому у меня возникла идея, которая поможет добиться твоей цели бескровным путем. Я понимаю, что в «последний раз» в горах Горного Бадахшана ты не был никогда и слабо представляешь условия жизни в высокогорье. Активную жизнь человек там может вести только в лощинах гор вдоль многочисленных горных речек, а добираться из одного кишлака в соседний можно целый день через серпантин довольно опасных дорог. То есть условия жизни очень тяжелые… Ты думаешь, почему они там совершают в день не положенные пять намазов, а в лучшем случае – три? Работать все время надо, чтобы выжить, да и обижены они на Аллаха за такие условия жизни… Но я не об этом. Вспомни карту этого района. Здесь на севере будет Горный Бадахшан, южнее – так называемый Ваханский коридор, еще южнее – Читрал, это уже Пакистан, а если посмотреть юго-восточнее Бадахшана, то здесь уже Китай – Гилгит и истоки великого Инда. То есть земля хоть и высокогорная, но вдоль берегов реки Инд прокормиться можно. Там как раз проживают наши братья-исмаилиты. Об этих землях просил китайские власти Ага-Хан, но тогда ему отказали.

– То есть ты предлагаешь повторить попытку Ага-Хана? – До Абдул-Вали наконец-то дошел замысел Черняева. – Но почему ты думаешь, что в этот раз удастся убедить китайцев?

– Смотря что и как просить. Ситуация по сравнению с девяностыми годами изменилась кардинально. У Китая в этом регионе очень большие планы, которые он согласовал с соседями. Планы эти прежде всего предусматривают строительство дорог и трубопроводов в рамках большого проекта «Шелковый путь». Газопровод планируется вести от туркменских границ через Афганистан, а нефтепровод – из Ирана через Пакистан. Естественно, американцы будут делать все возможное, чтобы помешать этим планам. Оставив базы в Афганистане и почти пятнадцать тысяч военных, они будут координировать действия подконтрольных им групп талибов и перевезут в горные районы остатки разбитых в Сирии боевиков из ИГИЛ. И эти две серьезные вооруженные группировки будут направлены прежде всего на проведение диверсионно-подрывных действий в Синьцзян-Уйгурском районе Китая. А добираться до Синьцзяна они будут через ту территорию, о которой я только что тебе рассказал и где проживают братья-исмаилиты. Если заинтересовать Пекин тем, что под гарантии Пакистана и Ирана твои люди возьмут под контроль этот район под предлогом защиты единоверцев против боевиков ИГИЛ, то это предложение может быть предметом обсуждения.

– Ты представляешь, сколько это займет времени? И это не совсем то, а вернее, совсем не то, что я хотел построить… – По растерянному виду Абдул-Вали можно было понять, что предложение Черняева было очень неожиданно, но, учитывая все факторы, влияющие на обстановку, возможно, единственно правильное. – Мне надо подумать… И провести консультации.

– Ты только особенно не рассказывай о своих планах. Как издревле говорили на Востоке: «В стенах есть мыши, а у мышей есть уши». Как только твои планы станут известны твоим «британским друзьям», они их передадут со своими комментариями Ага-Хану, и неизвестно, как отреагирует «властитель времен» на твои попытки реализовать его «голубую мечту». Раньше за такое казнили прилюдно в праздничный день при большом скоплении народа. – Черняев ухмыльнулся, представив пыльный средневековый майдан, заполненный жадным до зрелища народом, где каждый боялся пропустить самые зрелищные моменты казни, стараясь приблизиться к эшафоту как можно ближе.

– Чему ты ухмыляешься? – зло спросил Абдул-Вали.