Матрица Макиавелли

– Его, его, будь он трижды проклят, сын осла и верблюдицы! В Дубай я переехал из Бейрута по просьбе англичан, когда закончил курсы в Лондоне. Дубай не мой родной город, и я не локал, не местный араб. Я перс, и мои родители родом из Решта. Так получилось, что они уехали из Ирана еще до революции и я родился в Ливане. Но англичане этого не знают, они считают меня ливанским арабом-шиитом. Шииты им нужны были для того, чтобы поставлять оружие на юг Ирана, а сейчас в Йемен. И вот, когда я приехал в Дубай, этот Эшли передал привет от друзей из Лондона и сказал, что его просьбы – это их просьбы… А потом я сделал ошибку – я рассказал ему о книгах, и он предложил наладить продажу найденных в схронах вещей. Вначале все было нормально, а потом не отдал мою долю за половину второй книги, да еще и поссорил меня с лондонскими друзьями… Ничего, я ему тоже отомстил – почти половину оружия из последней партии, которая пришла в порт Ходейды, я отправил на свои склады. А он же отвечал за поставку этого оружия хасидам. Вот теперь пусть и рассказывает там, в Лондоне, откуда у него деньги, если половина всей партии оружия исчезла. Он думает, что он один такой умный.

– Да, нажил ты себе врага. И вы все это время не виделись? – В голосе Евгения Владимировича прозвучали нотки недоверия.

– Нет, не виделись. В аэропорту Дубая я показаться не могу – у него там в полиции свои люди. В Европу я теперь выезжаю через Оман. Тут и до Фуджейры ближе, чем до дубайского аэропорта. А в Иран добираюсь на катере без проблем.

– Не нравится мне все это. При таких взаимоотношениях любой компромат на тебя станет для Эшли поводом для получения, как у них в Англии говорят, лицензии на убийство. Тем более надо быстрее решать вопрос о твоем переезде туда, где тебя не достанут. И поверь мне, идея с китайским вариантом в этой ситуации будет наилучшей.

– Хорошо. – Абдул-Вали посмотрел на часы. – Сделаем так. Выезжай сейчас в аэропорт, времени осталось совсем мало, но вы должны успеть. Встретимся через месяц. Где – тебе передадут. А я за этот месяц проведу необходимые консультации со своими друзьями в Иране.

Они напоследок крепко обнялись, и Черняев с сумками побежал вниз к машине.

В аэропорт они прибыли к самому окончанию регистрации. И здесь совершенно неожиданно выяснилось, что для гражданина Таджикистана Валиева взамен его билета в эконом-классе забронирован билет в бизнес-класс. И не просто забронирован, а и оплачен с фиксированным местом возле иллюминатора. Мысленно поблагодарив Абдул-Вали за заботу, Черняев поспешил по длинному коридору к выходу на посадку, которая уже началась. Никаких вопросов не возникло и при прохождении таможни. Только при прохождении зоны посадочного контроля его попросили открыть сумку после того, как она выкатилась из рентгеновского аппарата. Но, взглянув на диванный пуфик, офицер махнул рукой, и дорога к самолету была открыта.

В салон Черняев заходил последним и, дойдя до своего ряда, с удивлением обнаружил сидящего рядом с его креслом «суперагента британских спецслужб Джеймса Бонда». Англичанин был весьма доволен произведенным на Евгения Владимировича впечатлением. Действительно, Черняев от неожиданности несколько секунд стоял с глупейшим видом, наблюдая довольную улыбку «Бонда», а затем, положив на верхнюю полку обе свои сумки, почему-то на таджикском языке попросил пропустить его в кресло у иллюминатора.

Англичанин понял, что его просят подтянуть колени и пропустить пассажира на его место, и бодренько подтянулся в кресле, после чего на арабском поздоровался с Черняевым и, весело подмигнув, спросил:

– Эффектно, да? Небольшой элемент неожиданности – и вы уже растерялись. Не быть вам разведчиком.

– Староват я для разведчика, Питер. – Черняев специально назвал англичанина по имени, под которым он работал с Абдул-Вали.

Тут уже настала очередь растеряться «суперагенту». Но это продолжалось буквально пару секунд. Улыбка с его лица исчезла, оно приобрело привычное брезгливое выражение.

– Я вам своим настоящим именем не представлялся, я предполагаю, что это Абдул-Вали что-то рассказал обо мне?

– Ну, я думаю, что ваше настоящее имя знают только в Лондоне. А для Абдула вы – Питер Эшли, для меня – Джеймс Бонд, для кого-то – принц Датский. Вы не путаетесь в именах, Джеймс?

– Это моя работа. Приходится соблюдать конспирацию. Вам это не понять.

– Куда уж нам…

– За время общения с вами я понял, что вы человек не простой. Но я вас прошу, не лезьте вы со своими дилетантскими издевками в работу разведки. Если бы вы имели хоть какое-то представление о сложности работы в разведке, то вы бы оценили по достоинству мою задумку – провести срочную встречу с нужным мне человеком в трехчасовом полете вдалеке от чужих глаз. Работая в разведке, всегда надо находить нестандартные решения. – Джеймс – Питер взял у подошедшей стюардессы с подноса фужер с шампанским. – Вам воду или шампанское? – обратился он к Черняеву.