Матрица террора

— Когда противник слишком агрессивен, лучший способ нападения — разумное уклонение, — ответил Юмаши, повторив один из своих старых афоризмов.

— Твои глупые рассуждения не спасут тебя от пуль, Юмаши! — крикнул Эдвард, сделал кувырок вперед, приземлился на одно колено и навел пистолет на ящики, за которыми мгновение назад прятался Юмаши.

— Никогда не целься в невидимого противника, подожди, пока он проявит себя, — теперь голос Юмаши раздался намного правее того места, где стоял Эдвард.

Он чертыхнулся и повернул пистолет в ту сторону, откуда шел голос. Он не слышал шагов, но видел мокрые следы на полу, которые вели к тому месту, где стоял его рабочий стол. Наблюдательность Эдварда не укрылась от его бывшего наставника, Юмаши выскочил из–за стола и, проделав тот же маневр, что секунду назад проделал сам Эдвард, перекувырнулся через голову и исчез за грудой ящиков. Эдвард выстрелил, но, как и следовало ожидать, промахнулся.

— Ну–ну, давай, но ты не сможешь кувыркаться вечно, — с натужным смехом выкрикнул Эдвард, — все равно я достану тебя.

На этот раз ответ Юмаши был несколько иным. Нож для разрезания бумаг, который начальник Детской Полиции опрометчиво оставил на своем рабочем столе, со свистом пронесся по воздуху и вонзился Эдварду в правое плечо. Секунду Эдвард, не веря собственным глазам, пялился на торчавшую у него из плеча рукоятку ножа, затем взвыл от боли и злобы, выдернул из плеча нож и отшвырнул в сторону.

— Ничто не ранит так сильно, как собственное оружие, — насмешливо заметил Юмаши.

Эдвард оторвал полоску ткани от подола рубашки и наскоро забинтовал рану. Юмаши видел, как от бешенства у него трясутся руки. Эдвардом овладела безрассудная ярость, он вскочил на ноги и с диким ревом, словно взбесившийся бык, бросился на ящики, за которыми прятался его противник.

Однако Юмаши уже стоял на вершине этой шаткой конструкции: он с размаху ударил Эдварда ногой по раненому плечу и соскочил вниз. Эдвард издал безумный вопль, грохнул выстрел, пуля снова прошла мимо цели. Прежде нем Эдвард успел прийти в себя, Юмаши выхватил меч и аккуратным ударом разрубил ему второе плечо. Еще один Душераздирающий вопль гулким эхом прокатился под бетонными сводами старого склада. На этот раз находившиеся неподалеку бойцы Эдварда услышали крики своего командира; почуяв неладное, они прибежали и начали молотить в запертую дверь.

— У нас мало времени, Эдди, — мягким голосом сказал Юмаши. Оказавшись за спиной у Эдварда, он резким движением выкрутил ему запястье, раздался хруст, Эдвард пронзительно вскрикнул и выронил пистолет.

— Чтоб ты сдох, сволочь! — завопил он и резко дернул головой, пытаясь ударить Юмаши затылком по лицу. Тот отклонился в сторону, и Эдвард едва не сломал себе шею.

— Фу, Эдди, что за выражения, — укоризненным тоном заметил Юмаши и, сделав подсечку, повалил его на пол.

Крики и стук в дверь стали более настойчивыми, но их заглушил вопль Эдварда, когда Юмаши точно рассчитанным движением ударил его ногой в пах. Тот схватился здоровой рукой за больное место, кровь из ран на плечах заливала ему грудь, но глаза Эдварда по–прежнему горели ненавистью.

— Ну, ты собираешься прикончить меня или ты хочешь еще что–то доказать мне? — прошипел он, глядя снизу вверх на бывшего наставника.

— Я никому ничего не доказываю, тебе уж во всяком случае, — беззаботным голосом заметил Юмаши, вытирая лезвие меча о штаны Эдварда.

— Тогда почему ты явился без пистолета? — прохрипел Эдвард, когда Юмаши поставил ему на грудь ногу в мокрой сандалии и слегка надавил.

— Я ведь уже сказал тебе в начале нашей встречи: я пришел, чтобы унизить тебя.

— Считай, что тебе удалось. Ты это хотел услышать? — брызгая слюной, прорычал Эдвард. — А теперь убей меня или отпусти!

— Само собой, я сделаю первое, — тихим голосом сказал Юмаши, и глаза Эдварда расширились от неподдельного ужаса. — Все произойдет очень быстро, полагаю, казнь причинит тебе гораздо меньше боли, чем наша с тобой маленькая потасовка.

— Нет, подожди…

— Да, в чем дело? — спросил Юмаши, посматривая на дверь, которая прогибалась под ударами рвущихся снаружи бойцов Эдварда.

— Я… мне… у меня… я еще столько должен сделать, — заикаясь, бормотал Эдвард.

— Ты должен умереть, чтобы жили другие, — невозмутимым тоном объявил Юмаши.

— Я не хочу умирать от руки ПАЦИФИСТА! — задыхаясь от ненависти, взревел Эдвард.

— Я не твой убийца, Эдвард, — Юмаши грустно качнул головой. — Помнишь, однажды я сказал тебе: необузданные амбиции ведут к саморазрушению.

— О-о, — простонал Эдвард, — у меня от твоих нравоучений голова раскалывается.

— Ну что же, в таком случае я избавлю тебя от страданий, — вздохнул Юмаши. — Но сначала я хотел бы извиниться. Мне никогда не нравилось лишать человека жизни, и твоя жизнь не исключение.

Юмаши снял ногу с груди Эдварда, рывком поднял его с пола, поставил на колени, надавив ладонью на стриженый затылок, и заставил его склонить голову.

— Ты знаешь, существуют другие способы, чтобы вылечить головную боль, — сквозь зубы процедил Эдвард и зажмурился, ожидая неизбежного.