Матрица террора

Тэк понятия не имел, откуда Юмаши знает, чем он сейчас занимается, но почему–то тот факт, что его бывшему наставнику все известно, ничуть не удивил Тэка. Он проглотил подступивший к горлу комок, соображая, что ему следует ответить. С самого начала Тэк задавал себе вопрос: почему он занимается тем, чем занимается? И не мог найти ответа. Возможно, его просто не было.

— В нашей жизни бывают периоды, когда мы совершаем какие–то поступки, и сами не понимаем, почему, — неожиданно добавил Юмаши. — Мы находимся в постоянном смятении, мы не можем логически обосновывать наши внутренние порывы и даже сопротивляться им, но они все равно продолжают руководить нашими действиями.

Тэк вскинул голову: он вдруг понял, что последние минут пять сидит потупившись, а позабытый стаканчик с лимонадом стоит перед ним на столе. Но Юмаши сделал предупреждающий жест рукой, заставив Тэка замолчать прежде, чем тот начал говорить.

— Есть вещи, которые, как нам кажется, мы обязаны сделать, — Юмаши слегка подался вперед. — Мы понимаем, что это неверный поступок, или бессмысленный, или даже преступный, но мы все равно совершаем его. Этот поступок рожден не гневом и не ненавистью, в нем вообще нет никаких эмоций, мы действуем с абсолютно трезвой головой. Такие вещи необъяснимы, мы просто делаем то, что делаем. А потом наступает момент, когда мы уже не в состоянии остановиться и перестаем винить себя за то, что делаем.

Тэк не мог произнести ни слова. Он вдруг ясно осознал, почему пришел сюда: Юмаши понимал его лучше, чем Тэк понимал самого себя.

— Зейд убил мою сестру, — чуть слышно прошептал он. — Я поклялся, что отомщу за нее, но… я чувствую, что не могу… я поддерживаю бунтовщиков… они мне симпатичны, а Зейд… он душа этой организации, она держится только на нем. Может быть, мне следует все бросить и уйти? Оставить бунтовщиков?

— Ты поклялся убить Зейда, а теперь чувствуешь, что не можешь выполнить клятву? — повторил Юмаши.

— Да, — Тэк кивнул.

Юмаши откинулся на спинку стула и погрузился в размышления. Тэк отпил глоток лимонада. Вкус у него был прежний, хорошо знакомый, но Тэку показалось, что теперь он стал чуть мягче и слабее.

— Твоя преданность сестре заслуживает восхищения, — наконец произнес Юмаши. — И я искренне завидую тебе, — он подался вперед, вглядываясь в лицо Тэка еще внимательнее, чем прежде. — Чем бы ты ни занимался в настоящее время, тебе не удастся покончить с этим, просто уйдя от бунтовщиков, которым, как мне кажется, ты действительно предан. Уход и от бунтовщиков, и от собственной клятвы заставит тебя разрываться на части, а это причинит тебе гораздо больше страданий, чем те вещи, которые ты делаешь сейчас.

— Таким образом…

— Ты должен остаться с бунтовщиками, — подвел итог Юмаши, — и закончить как бунтовщик, так или иначе. — Юмаши взял из стопки бумажный стаканчик и налил себе лимонада.

Тэк отхлебнул из своего стакана и плотно сжал губы. Как странно, подумал он, почему–то раньше никогда не обращал внимания на горечь цедры, которая придает напитку такой характерный вкус.

— Ты знаешь, что надо делать, когда тебе подсовывают всякую дрянь? — задумчивым голосом пробормотал Юмаши и покосился на кувшин с лимонадом.

Тэк захлебнулся сначала от хохота, затем от лимонада, который попал ему в нос. Пока Тэк кашлял и утирал слезы, Юмаши взял со стола мятую купюру и опустил в карман рубашки. Вдруг он насторожился.

— Кто–то идет, — прошептал он, резко поворачиваясь к Тэку. Тот прислушался: теперь и он уловил звук шагов, которые гулким эхом отдавались на пустой улице. — Скорее всего, это Зейд. Не надо, чтобы он видел тебя со мной.

— Зейд? — выдохнул Тэк, испуганно подавшись вперед.

— Да, я же говорил тебе, что мы знакомы, — небрежно бросил Юмаши. — Не бойся, — добавил он, видя что Тэк встревожен не на шутку, — наша встреча тебе ничем не грозит, поверь мне. А теперь прячься, быстро!

Тэк вскочил со стула. Стараясь двигаться как можно тише, метнулся к стоявшему на тротуаре старому мусорному баку и спрятался за него. Едва он успел присесть на корточки, как из–за угла появился Зейд. Предводитель бунтовщиков приблизился к столу, и Тэк услышал приглушенные голоса. Не в силах совладать с собственным любопытством, он осторожно выглянул из своего укрытия. Тэк прекрасно видел Юмаши и Зейда, но, к сожалению, не мог расслышать, о чем говорят его бывший наставник и теперешний командир.

Издали казалось, что они о чем–то увлеченно беседуют. Сейчас, когда они стояли рядом, Тэк впервые обратил внимание, как сильно они похожи. Но он не успел углубиться в размышления о том, что бы это могло значить, потому что вдруг заметил, что Зейд держит в руках убранный в ножны меч, хотя еще один висел у него на поясе. Тэк потер кулаком глаза: нет, он не ошибся — предводитель бунтовщиков действительно принес второй меч. Странно, подумал Тэк, если у Зейда всегда было три меча, почему он не мог просто отдать один Нони, если девчонке так хотелось иметь его?