Матрос с «Бремена»

— Ты, Алекс, находишься в респектабельном пансионе. Здесь нельзя шуметь, им это не нравится.

В туго скрученное полотенце он мог — это никого не беспокоило — сколько угодно кричать.

Десять дней спустя врач объявил Флэнегену:

— Все в порядке. Будет жить.

Флэнеген вздохнул с облегчением.

— Глупый грек! — Он поглаживал Алекса по забинтованной голове. — Как мне хочется пнуть его слегка в живот. Нет, сейчас пойду и напьюсь. — Водрузил на голову котелок и удалился.

Три месяца Алекс лежал в одном положении в этой бедно обставленной комнате. Сэм играл для него роль сиделки: кормил, играл с ним в карты, читал спортивные новости из газет.

Когда Сэма не было рядом, Алекс лежал вытянувшись во весь рост, с полузакрытыми глазами и размышлял о своей бильярдной. Над ней будет вспыхивать и гаснуть неоновая надпись: «Бильярдный салон Алекса». Новенькие столы, кожаные кресла — все как в хорошем клубе. Даже дамы смогут спокойно играть в его бильярдном салоне. Как это тонко, изысканно! Для лучших игроков он придумает какое-нибудь поощрение — вкусный ланч, или холодные закуски, или швейцарский сыр… До конца своей жизни он теперь будет чувствовать себя истинным джентльменом: вот он сидит, в своем лучшем пиджаке, за звенящей кассой и улыбается самому себе…

Как только Флэнеген отдаст ему его деньги, он немедленно отправится в бильярдный салон на Клинтон-стрит и небрежно бросит несколько купюр на стойку. Заплатит наличными — своими с таким трудом заработанными деньгами. Ведь чуть не умер от этого, и бывали такие невыносимые дни, что в самом деле хотел умереть! До конца жизни волосы у него будут расти вот так, как сейчас, клочьями, словно отдельные кустики на пыльной обочине шоссе… Ну да черт с ними, с волосами! Нельзя что-то иметь просто так, за красивые глаза, чем-то приходится жертвовать. Пять тысяч долларов, пять тысяч долларов…

Первого июня Алекс впервые за три месяца и двенадцать дней оделся. Сидя натягивал на себя штаны, действуя очень осторожно, чтобы не задеть больного колена. Наконец все же оделся, очень-очень медленно, даже повязал галстук, и сел, уставший, в ожидании приезда Флэнегена с Сэмом. Он выйдет из этой вшивой, маленькой комнатушки с пятью тысячами долларов в кармане, все они будут лежать у него в бумажнике. Он же их заработал, честно заработал, — чего тут говорить?

Флэнеген с Сэмом вошли без стука.

— Мы торопимся, — начал Флэнеген. — Едем в горы Адирондак. Говорят, как раз в июне там очень клево. Пришли уладить счеты.

— Правильно! — похвалил Алекс и, думая о деньгах, не сдержал улыбки. — Ведь речь о пяти тысячах долларах! Это вам не хухры-мухры! Вы мне должны пять тысяч!

— Что ты сказал? — вежливо осведомился Сэм. — Пять тысяч долларов?

— Да, пять тысяч долларов, — повторил Алекс. — Пять тысяч баксов. Ведь мы так договаривались?

— Давно это было, Алекс, еще в феврале, — начал спокойно объяснять ему Флэнеген. — Сколько воды утекло с тех пор, представляешь?

— Произошли большие перемены, — подтвердил Сэм. — Ты что, газет не читаешь?

— Перестаньте дурачиться! — Алекс вот-вот готов был разрыдаться. — Хватит, нечего меня дразнить!

— Да, генерал, — Флэнеген рассеянно глядел в окно, — ты по уговору должен был получить пять тысяч долларов. Но все они пошли на оплату докторских счетов за лечение. Это, конечно, ужасно, никуда не годится. Но в наши дни услуги врачей стоят так дорого.

— Мы ведь нашли для тебя опытного специалиста, Алекс, — пояснил Сэм. — Самого лучшего. Он большой дока и в лечении огнестрельных ран. Но сколько это стоит!

— Ты, вшивая скотина, Флэнеген! — завопил Алекс. — Я тебя достану! Не надейся, что я тебя не достану, что ты от меня улизнешь!

— Тебе вредно кричать при твоем состоянии здоровья, — мягко напомнил Флэнеген.

— Да, — подхватил Сэм, — этот специалист советует тебе почаще расслабляться, не волноваться.

— Ну-ка, убирайтесь отсюда! — процедил Алекс сквозь слезы. — Убирайтесь к чертовой матери!

Флэнеген подошел к ящику стола, достал из него пистолет Алекса. Как большой знаток, извлек магазин, высыпал на ладонь патроны и отправил их все в карман.

— Это на всякий случай, — вдруг на какое-то мгновение в тебе взыграет горячая греческая кровь и ты совершишь безрассудный поступок, Алекс. А это очень плохо, вовсе ни к чему.

— Послушай, Флэнеген, — закричал Алекс, — так я ничего не получу? Ничего?!

Тот, поглядев на Сэма, вынул бумажник и бросил Алексу пятидолларовую бумажку.

— Только из собственного кармана, Алекс. В порядке моей ирландской щедрой благотворительности.

— В один прекрасный день я верну тебе ее, — пообещал Алекс. — Только подожди. Вот увидишь! Запомни этот день!

Благотворитель засмеялся.

— Эх ты, эксперт по эффективности! — И продолжал уже серьезно: — Послушай, Александр, тебе нужно уходить из нашего бизнеса. Прислушайся к совету немолодого человека. У тебя для него не хватает темперамента.

— Я тебе ее верну! — упрямо повторил Алекс. — Не забудь, что я тебе сказал.