Матрос с «Бремена»

— Мне так хочется еще погулять, — призналась Дора с улыбкой. — Совсем немного. — И сильнее сжала его локоть. — Идем в верхнюю часть города.

Туда они и направились.

— Как мне нравятся эти манекены! — воскликнул Пол. — Все вместе и каждый по отдельности. Кажутся такими высокомерными, но в них чувствуется человеческая теплота; такие гостеприимные, такие вежливые! А грудь — как модно в этом сезоне.

— Конечно, здорово, — согласилась Дора. — Все из папье-маше; с папье-маше никаких проблем. Ты посмотри — чемоданы из алюминия, для воздушных путешествий.

— Похожи на кастрюли у моей матери на кухне.

— Разве тебе не хотелось бы иметь несколько таких?

— Да-а… — Пол не отрывал от них глаз. — Улететь бы куда-нибудь… Заплати за багаж — и лети себе на здоровье. На край земли.

— А вон маленькие футлярчики для книг… Ящичек для книжек во время путешествий.

— Вот он-то как раз мне и нужен, — сказал Пол, — для моих путешествий каждое утро по Пятой авеню на автобусе.

Миновали собор Святого Патрика — громадное серое сооружение; над шпилем его уже плыла луна.

— Как ты думаешь, Бог гуляет по Пятой авеню? — задал неожиданный вопрос Пол.

— Конечно, гуляет. Почему бы и нет?

— Здесь — владыки земли, — говорил Пол. — Во всем мире люди трудятся, как рабы, чтобы заполнить до краев богатствами эти несколько кварталов. И вот мы любуемся всем этим: «Да, очень мило!», «А этот флакон уберите — запах не тот!» Я чувствую себя очень важной персоной, когда гуляю по Пятой авеню.

Остановились у витрины морской компании «Гамбург — Америкэн лайн». Маленькие куколки в национальных костюмах безостановочно танцевали вокруг шеста; другие куколки точно в таких же костюмах смотрели на их танец; все куколки очаровательно улыбались. «Праздник сбора урожая в Букебурге, Германия», — сообщалось на небольшой картонке.

Из-за угла вышел частный полицейский; встал и стоял, не спуская с них глаз. Перешли к другой витрине.

«Наше предложение пассажирам — приятное путешествие без всяких забот!» — прочитал Пол на буклете. — «„Хапаг-Ллойд“ объявляет о двадцатипроцентной скидке для ученых, получивших годичный отпуск для научной работы, — больших знатоков путешествий, этого тонкого искусства».

— Как мне всегда хотелось увидеть Германию! — вздохнула Дора. — Я знакома с многими немцами — такие милые люди!

— Скоро я там буду, — сообщил Пол, косясь на частного полицейского.

— Ты собираешься посетить эту страну?

— Угу. Причем за счет правительства. В прекрасного покроя военной форме цвета хаки. Увижу наконец пленительную Европу, колыбель культуры. Только с высоты летящего бомбардировщика. Слева от нас — «Сторк-клаб», колыбель культуры для Восточной Пятьдесят третьей улицы. Ты только посмотри на этих красоток! Грудь у них что надо. Видишь, как природа копирует искусство? Нью-Йорк — чудесный город.

Дора молчала; они шли по улице дальше, и она все крепче прижималась к нему. Повернули за угол, дальше путь лежал вниз, по Мэдисон-авеню. Остановились перед витриной магазина граммофонов и радиоприемников.

— Вот что мне нужно! — Пол ткнул пальцем в один. — Фирма «Кейпхарт»; можно проигрывать две симфонии зараз. Лежишь себе на спине и слушаешь Брамса, Бетховена, Прокофьева… Такой и должна быть жизнь. Лежи себе на спине и слушай великую музыку на играющем автомате.

Дора смотрела на граммофон: корпус красного дерева, какие-то дверцы, сложная механическая начинка…

— Как ты думаешь, на самом деле будет война? — вдруг спросила она.

— Конечно, будет. Сейчас разогревают питчеров, изучают противника: смотрят, сколько у них бетсменов, левшей, правшей — выбирают лучших стартующих питчеров.

Направление их шагов не изменилось — к нижней части города.

— Но это там, в Европе… — возразила Дора. — Думаешь, мы тоже вмешаемся в эту кутерьму?

— Непременно! Нужно читать газеты! — Он мельком взглянул на витрину, мимо которой они проходили. — Ты посмотри на эти столики! Неофициальные ланчи на террасе. Стеклянные, с металлической основой — чтобы есть на природе. Как приятно — на террасе, вон с тех красивых, разноцветных тарелок, что-нибудь вкусное, с зеленым салатом. С террасы открывается величественный вид на высокие горы и озеро, доносятся чарующие звуки играющего граммофона…

— Да, неплохо, ничего не скажешь, — тихо отозвалась Дора.

— Я приспособил бы лишний динамик, — объяснял Пол, — вынес бы прямо на террасу — и ешь и слушай музыку. Мне так нравится слушать Моцарта за обедом. — И, рассмеявшись, он потащил ее к витрине книжного магазина.

— Мне всегда так грустно, Пол, когда я смотрю на витрину книжного магазина: столько книг, а я их никогда не прочитаю — у меня просто не будет на это свободного времени.

Пол ее поцеловал.

— О чем ты подумала, когда впервые меня увидела?

— А ты?

— Я — что эта девушка должна стать моей.

Дора засмеялась, плотнее прижимаясь к нему.

— Ну а ты? — допытывался Пол.

— А я — что этот парень должен стать моим, — засмеялась она.

— Что скажешь? — спросил Пол. — Разве не замечательный этот город — Нью-Йорк? Откуда, говоришь, ты родом?

— Из Сиэтла. Сиэтл, штат Вашингтон.