Матросская революция

Руководствуясь слухами об избиениях матросами арестованных юнкеров, и в связи с другими бесчинствами во время восстания антибольшевистская городская дума командировала специальные депутации в Петропавловку. По их результатам она на своем заседании 27 октября выслушала свидетельство одного из юнкеров, защищавших Зимний дворец. Юнкер заявил, что насилия со стороны матросов он не испытал, а ему и его группе юнкеров из 10 человек, отступавших в зал заседаний Временного правительства, матросы просто предложили «сдать оружие и уйти». Подобные факты, отражавшие благодушие победителей, тогда были не единичны. Однако были факты и прямо противоположные. Другие матросы прилагали энергичные усилия, чтобы доставлять юнкеров «для проверки» не только в Петропавловку, но и в Кронштадт, Гвардейский и 2-й Балтийский флотские экипажи. Там юнкеров, удрученных быстрым поражением, матросы, как правило, также отпускали, взяв «честное слово» никогда не выступать против советской власти. Но при этом имели место и эксцессы, вызванные в том числе ревностью матросов к поползновениям на их ведущую роль в восстании. Так, узнав, что в казармах Преображенского полка, где также содержались арестованные юнкера, их начали отпускать, они ворвались в казармы и избили члена полкового комитета. Причем солдаты-преображенцы, признавая роль матросов, в их действия не вмешались. По свидетельству И.К. Сазонова, направленного Военно-революционным комитетом комиссаром в Зимний дворец, ему с большим трудом удалось отстоять там двух раненых юнкеров. Их стремилась расстрелять толпа матросов, несмотря на ранения. Подобные случаи гораздо острее действовали на сознание юнкеров, чем сомнения в связи с неожиданно быстрым падением Временного правительства, тем более, что в длительность власти большевиков повсюду не верили. Поэтому они уже через два дня пошли на выступление против новой власти в связи с начавшимся «мятежом Керенского — Краснова». В свою очередь и со стороны матросов по отношению к юнкерам в дни мятежа «было гораздо больше левых перегибов».

Наглядным примером «левизны» со стороны матросов по отношению к юнкерам и «левизны» в других вопросах являлась деятельность делегированного Центробалтом на II съезд Советов матроса с крейсера «Диана» П.Д. Малькова, описанная им самим. Прибыв в Петроград и сообщив Я.М. Свердлову 22 октября просьбу товарищей, «что выступать пора, не то сами начнем», П.Д. Мальков в основном по собственному почину творил революцию. Я уже писал выше, как с помощью матроса из 2-го Балтийского экипажа и кольта, предъявленного шоферу, матрос Мальков (согласно его собственным мемуарам) завладел машиной начальника порта. А затем почти весь день 24 октября и в последующую ночь отлавливал (вдвоем/ — В.Ш.) группы юнкеров на Невском и отвозил их в Петропавловскую крепость. Под утро напарник устал и пошел спать, а П.Д. Мальков продолжил свою деятельность в том же духе. Вот попались ему на глаза мальчишки — разносчики утренних газет, и тут же Мальков с группой матросов 2-го Балтийского экипажа между делом закрыл редакцию газеты «Биржевые ведомости», а также оказавшуюся рядом редакцию журнала «Огонек». После этого революционный матрос проголодался и зашел в первую попавшуюся булочную. Ни денег, ни продуктовых карточек у матроса Малькова, разумеется, не было, но П.Д. Малькова это не смутило. Вначале он организовал в очереди митинг, после чего, продемонстрировав все тот же кольт, получил и хлеб. Дальше Мальков действовал уже в тесном контакте со Смольным. Вместе с В.Д. Антоновым-Овсеенко и П.Е. Лазимиром он участвует (опять же согласно мемуарам самого П.Д. Малькова) в составлении плана штурма Зимнего дворца, предусматривавшего три холостых выстрела «Авроры» (неужели грамотнее в военном деле матроса Малькова в Смольном тогда не нашлось!). Военно-морской историк М.А. Елизаров считает, что на данном этапе деятельность матроса Малькова (как типичного представителя революционных матросов) из наступательного характера становится «более сдерживающей». Он пишет: «Очевидно, и в ней (в сдерживающей направленности. — В. Ш.) проявлялась традиционная матросская “левизна”. Так, видимо не без применения крайних методов, ему с группой матросов удалось, как он пишет, впоследствии быстро очистить взятый Зимний дворец от посторонних».