Маулихакти, или Вернись ко мне!

— Если честно, то я сама не понимаю, как это случилось, — прошептала я и, кажется, покраснела.

— Но сейчас все прекрасно! Так что не волнуйся за меня! — только сейчас заметила, что мы как-то плавно перешли на «ты», что не могло не радовать. Хотелось бы, чтобы в этом кошмаре у меня был хоть один друг. — Так что там с обедом?

— Ой, да, конечно! — спохватилась хозяйка и убежала на кухню.

Я еще раз прокрутила в памяти произошедшее. Честно говоря, ничего удивительного в том, что я сделала, нет. Чтобы ни говорил Хемах, и как бы ни удивлялись остальные, но ничего странного действительно не случилось. Видимо, мне удается программировать свой кошмар. Если сложить все, что случилось, то получится, что все подчиняется моим желаниям, пусть и с трудом. Логично, в конце концов кто должен быть хозяином в моей собственной голове? Хотелось бы знать как проснуться, и есть у меня вообще шанс это сделать? Если это просто сон, и сейчас я в своей кровати, то рано или поздно наступит момент, когда я проснусь и увижу знакомый серый пейзаж за окном. Все несколько сложнее, если я в коме, тогда шансы на то, что этот сон пропадет, стремятся к нулю. Думать об этом не хотелось, но стоило поразмышлять над всеми вариантами.

Честно говоря, сейчас, после того как история с безликим закончилась, приходиться признать, что я уже смирилась с нереальностью всего происходящего. С одной стороны, это дико пугает, потому что все выглядит слишком реально. Мое тело, эмоции, желания — все как у настоящего живого существа. Приходиться напоминать себе, что это все бред, реальный, правдоподобный, но бред, порождение моей головы, не более. А с другой: понимание, что все вокруг сотворило мое подсознание, сильно упрощает восприятие. Этого места нет, даже меня здесь нет, безликого и пятерки нет, а значит, я вольна делать все, что пожелаю. Вот я и пожелала… и ведь сработало! Память нарисовала кадры из одного очень популярного фантастического боевика. Там хакер останавливал пули ладонью и летал[3]. Но все его совершения начались после того, как маленький мальчик, сидя на полу в старой квартире, сказал:

— Для начала ты должен понять главное… — говорит ребенок.

— Что главное? — с интересом уточняет будущий герой.

— Ложки не существует…

Потом герой в черных очках берет обычную ложку из рук мальчика, смотрит на нее пристально и говорит:

— Ложки нет…

Для меня очень схожая ситуация, только герой в том фильме спасал остатки человечества, а я… А я даже не знаю, зачем все это делаю… Учитывая, что я уже не раз огребала здесь, и боль была длительная, не думаю, что проснусь, если меня убьют. Я вообще ничего не думаю, но понимаю кристально ясно, что больше этот кошмар не будет развиваться сам по себе, здесь все будет по-моему, а я не хочу видеть смерть героев моего ужастика. И не потому что привязалась к ним — как раз наоборот, отдала бы все, лишь бы отвязаться от них, а потому что просто не хочу. Вот такой у меня заскок. К чему все это приведет? Не знаю и даже не догадываюсь… Только вот ощущение невероятного облегчения оттого, что удалось помочь, оттого, что все пошло хорошо стоило всех нервов и трудов. Давно себя так хорошо не чувствовала, как сегодня, когда выяснилось, что я все-таки никого не убила. Думаю, стоит остановиться на этом варианте: я делаю то, что делаю для того, чтобы ловить чувство облегчения и радости.

Вот интересно, а что бы сказал дядюшка Фрейд про такое? Во мне слишком много подавленного сексуального желания к кому-то из родственников? Поведение Хемаха, кстати, тоже лишнее напоминание о том, что я в собственной голове, а не в другом мире. Естественно, что в своих кошмариках я буду легендой и главный действующим лицом. Так что все идет правильно и в нужную сторону, все логично. Понять бы только, кого олицетворяют окружающие меня личности.

Если подумать, то Вео прекрасно подходит на роль подсознательной матери, хотя с моей мамой не имеет ничего общего.

Алан, наверное, мой внутренний ребенок или подавленный материнский инстинкт. Не просто же так я бросилась его защищать.

Хемах, с его вкрадчивым голосом и спокойствием танка прекрасно подойдет на роль отца, если бы он у меня был.

Лиамер похож на кавалера, ухажера, но с его манерами и каким-то немного детским поведением больше смахивает на моего брата. Никогда не думала, что мечтаю о брате, но хотела бы такого, как он.

Кезеф больше всего смахивает на олицетворение моего чувства юмора. Единственный, кто пробовал в моем присутствии шутить и иронизировать.

Эльфеныш — олицетворение сказки. Сейчас кажется смешным, как я вообще могла поверить в то, что где-то есть мир, в котором эльф может быть с вертикальными зрачками и кожей из золотого песка.