Маулихакти, или Вернись ко мне!

А мне было смешно, уже не первый раз становлюсь свидетелем того, как безликий оказывается в ситуации, где для окружающих все очевидно, только на деле все несколько иначе. Он набросился на меня, потому что принял не за ту. Потом решил, что я решила себя убить, хотя пальцы превратились у меня в когти совершенно случайно. Похоже, из Дэмиандриэля здесь сделали зло во плоти, но реклама оказалась далека от реальности. Парень вовсе не так страшен, как его малюют, и даже мысль, что он кого-то убил, меня не беспокоит совершенно. Я сказала ему чистую правду. Уверена, что если он убил, то на то были веские причины.

Дэмиан отмер первым ровно в тот момент, когда тонкая струйка крови добралась до запястья.

— Проводи ее до телеги и уложи, а потом разбуди Хемаха и попроси перевязать раны, — спокойно велел он и отвернулся к воде.

Лиамер протянул мне руку и, аккуратно поддерживая, проводил до моего лежбища, помог забраться внутрь. Развернулся, чтобы уйти. Но я его остановила:

— Лиамер, подожди!

— Да, маулэя, — тут же отозвался он. — Вам что-то нужно?

— Ага, сказать тебе спасибо за одежду. Дэмиандриэль сказал, что ты ее для меня купил, а я так и не сказала спасибо.

— Вам не кажется глупым благодарить за вещи, которых уже нет? — удивился он.

— Совсем нет, — запротестовала я. — Ты сделал мне подарок, а я оказалась настолько неблагодарной, что многое просто не сберегла, но это не значит, что мне неприятно! Мне очень понравилось!

Лиамер ответил на это чуть смущенной улыбкой и скрылся в темноте. А я осталась в думах о вечном. Вокруг ночь, свежий влажный воздух, запах деревьев, всякого разнотравья и тишина. Тишина в жизни, тишина в сердце! Впервые, за долгое время нервов и переживаний, вдруг снова показалось, что здесь не так уж и плохо…

Глава 7 Если не помнишь своих врагов, Это не значит, что свободен от их оков

В дружбе нет никаких иных расчетов и соображений, кроме нее самой.

М. Монтель.

Следующие три дня пролетели быстро. Хемах лечил меня раз пять в сутки. Требовал, чтобы ела. Подсовывал на привалах то, что здесь считалось фруктами и овощами, иногда мясо. Меня же стабильно мутило и рвало, после каждой попытки съесть хоть что-то. Уфира это беспокоило, причем сильно. Он вообще стал мне напоминать добрую, но при этом вечно недовольную бабушку. То я у него слишком много хожу, то слишком неудобно сижу, то слишком надолго задумалась, то слишком беспокойно сплю. В общем, от краснокожего я порядком устала за эти три дня. Он постоянно был где-то рядом. Я почти все время чувствовала на себе его напряженный и изучающий взгляд.

К слову, причин для такого странного поведения лично я не видела. Есть я не могла, но никаких проблем по этому поводу не испытывала. На Земле человек может спокойно отголодать месяц, а подготовленный человек и больше сорока дней. Что уж говорить о моем собственном подсознании…? Я отмахивалась от Хемаха, как от надоедливой мухи и надеялась, что у него найдутся дела, кроме меня. Они и находились. Хемах лечил рану Амалиэля. Причем на его лечение уходило больше времени, чем на мое. В эти благословенные минуты, когда целитель скрывался в телеге эльфа я могла расслабиться.

Пару раз я порывалась сесть в седло. Было очень любопытно прокатиться на этих огромных и красивых скакунах. Но, все мне это запрещали. Хемах запугал ребят, и даже явно недовольная мной Ишима пыталась проявить заботу. Например: вчера на восходе пятерка принялась сворачивать лагерь. Я тоже стала оказывать посильную помощь и подняла один из мешков, чтобы водрузить его в телегу. Так это чудо в перьях подлетело ко мне, ударило по рукам и сообщило, что если я еще хоть раз рискну поднять что-то тяжелое, то она меня свяжет.

Все время, что Хемах не тратил на брюзжание по поводу меня или лечение Амала краснокожий скакал рядом с Дэмианом. Лиамер больше общался с эльфом и заговаривал со мной только ближе к вечеру. Зато всегда оказывался рядом если по близости околачивался их наставник. Сам Голубоволосый после нашей проникновенной беседы на берегу озера не перекинулся со мной и сотней слов за все время. Нет, он не то чтобы не желал общаться, но, и не горел желанием поболтать. Мне оставалось только пожимать плечами и недоумевать.

Эльфу, насколько я поняла, вообще запретили со мной общаться. Впрочем, я и не наставила. Со мной рядом постоянно была насупленная Ишима, которая все время пыталась выведать у меня, где я жила до появления в деревне, и Кезеф. Гном стал единственным среди всех этих существ, который смеялся, отпускал шуточки и не стеснялся меня. Мы сдружись. Когда я поняла, что Хемах подрабатывал моей мамой Кезеф стал моей отдушиной. Я бросала на него умоляющие взгляды, когда уфир особенно сильно доставал своей заботой и гном придумывал какой-нибудь отвлекающий маневр.