Мазарини

Великий кардинал умер через два месяца и двадцать два дня после того, как послал на смерть Сен-Мара и де Ту. Ларошфуко описывал его кончину в таких тонах: «Завоевание Руссильона, падение Главного и всей его партии, непрерывная череда стольких успехов… сделали имя кардинала Ришелье одинаково грозным и для Испании, и для Франции. Он возвращался в Париж, как бы справляя триумф. Королева боялась проявлений его раздражения, и даже сам король не сохранил достаточно власти, чтобы защитить своих собственных ставленников… Здоровье короля с каждым днем ухудшалось, болезнь кардинала была безнадежной, и он умер 4 декабря 1642 года… Эта потеря нанесла существеннейший ущерб государству… Никто лучше его не постиг до того времени всей мощи королевства и никто не сумел объединить его полностью в руках самодержца… Такое величие в его замыслах, такая ловкость в осуществлении их должны взять верх над злопамятством частных лиц и превознести его память хвалою, которую она по справедливости заслужила». Так оценивал жизнь Ришелье один из активнейших участников аристократической оппозиции. А что же могли сказать его сторонники?

В XVII и XVIII столетиях в жизни видных особ ни одно событие не бывало вполне приватным. Даже акт испражнения нередко совершался на людях, и тех, кого ранг наделял такой «привилегией», короли и принцы удостаивали приема и беседы, сидя на стульчаке. Болезни и самые деликатные формы лечения протекали столь же публично. Известно, что клизмы Людовика XIV обсуждал весь двор, а состояние его фистулы или анального свища влияло на решение государственных дел. Поколением раньше так же обстояло дело и с мучительной болезнью кардинала Ришелье – геморроем. В сочетании с другими немощами он отнимал у него все силы, а известия об этой болезни проникали в самые глухие уголки королевства. Кардиналу отовсюду слали соболезнования и предлагали самые немыслимые средства – изобретенный одним капуцином порошок, излечивающий также и от бесплодия, мощи ирландского отшельника VII века, другие средства. Ришелье боролся до конца и испробовал их все на себе, но в свои последние годы жил, скорее всего, благодаря железной воле.

Резкое ухудшение здоровья кардинала наступило 28 ноября. У него, помимо других мучений, открылся гнойный плеврит – болезнь, которую тогда было почти невозможно вылечить. Система постоянных кровопусканий, принятая тогда в среде врачей-костоправов, лишь до предела ослабила больного. Будучи в сознании, Ришелье все же пытается отдавать последние распоряжения.

Своего первого министра посещает Людовик XIII, затем его сменяют посланцы Анны Австрийской и Гастона Орлеанского. Кардинал их навеки приручил. Считается, что Ришелье рекомендует перед смертью оставить на своих постах государственных секретарей Шавиньи и Нуайе, а своим единственным преемником называет Джулио Мазарини. Слова умирающего звучали так: «У Вашего Величества есть кардинал Мазарини, я верю в его способности на службе королю».

Все же надо заметить, что Джулио, несмотря на то что достаточно выслужился перед монархом, кардиналом и своей новой родиной, не имел настолько прочных позиций, чтобы сразу по праву занять место Ришелье. Ему еще предстояло побороться.

Узнав о смерти кардинала-министра, папа Урбан VIII воскликнул: «Если существует Бог, Ришелье за все заплатит. Если Бога нет, ему повезло». Таким образом, Его Святейшество был недалек от позиций атеизма. Тогда казалось, что повезло многим – изгнанным аристократам-оппозиционерам, выступавшим против политики Ришелье, и всем остальным недовольным, кто желал занять его место подле короля, повезло державам, надеявшимся на изменение внешнеполитического курса Франции. Но это только казалось.

Едва Джулио, сидя под Седаном, узнал о новой и затяжной болезни Ришелье, он сломя голову ринулся в столицу. Затянувшаяся осада порядком ему надоела, он ел и пил одну пищу с солдатами, изрядно исхудал и заскучал. Но приказ короля есть приказ. Теперь же Мазарини почувствовал всеми фибрами своей души, что он нужен в Париже, что смертный час его патрона и благодетеля пробил.

Уже в день смерти Ришелье Людовик XIII вызвал к себе Мазарини и объявил, что назначает его главой Королевского совета. В провинции и парламенты городов было отправлено королевское уведомление, в котором говорилось: «Богу угодно было призвать к себе кардинала де Ришелье. Я принял решение сохранять и поддерживать все установления его министерства, продолжать все проекты, выработанные при его участии, как во внешних, так и во внутренних делах, не внося в них никаких изменений. Я сохранил в моем совете тех же людей, которые мне там уже служили, и призвал к себе на службу кардинала Мазарини, в способностях и верности которого я имел возможность убедиться…»