Мажарин

Марина вышла на улицу. Надевая варежки, остановилась и глубоко вздохнула — в носу холодно и приятно защипало. Дети играли во дворе, их смех, крики, и без того пронзительные, звенели на морозе хрустально. Митька, старший племянник Мажарина, помогал маленькой Веронике лепить снеговика. Тимошка барахтался в сугробе вместе с собакой, будто купался.

— Серёж, загоняй этот табор домой, ужинать пора.

— Не хотят, — засмеялся муж, вытряхивая снег из капюшона семилетнего сына.

— Мам, ну еще немного! На улице так классно! — заголосил Сашка, протестуя.

— Угу, классно… Вы все мокрые, не дай бог простудитесь.

— Не простудимся! — обещал сын, словно простудится он или нет, зависело только от его обещания.

— Ладно, — улыбнулась Марина, пригнувшись. — Целуй маму.

Саша звонко чмокнул ее в щеку.

— Спасибо, мамочка! — счастливо крикнул он и побежал к двоюродным братьям.

Димку и Тимошку отправили к ним погостить. Жаль только, что зимние каникулы такие короткие, и на днях племянников уже заберут обратно в Питер. Они были очень дружны с их сыном, относились к нему, будто он им брат родной, и просто обожали крошку Веронику. Хорошо бы вот так на всю жизнь. Чтобы они, будучи взрослыми, чувствовали друг к другу такое же родство.

Марина понимала нежелание детей заходить в дом. Зима не так часто балует погожими для долгих прогулок деньками, а сегодня погода и правда выдалась чудесная.

Снег валил хлопьями, пышно нависая на еловых ветках. Он золотился под мягким светом фонарей и темнел до глубокой синевы в тени. Влажный, липкий, хрустящий, он так и просился в руки. Марина сгребла полные пригоршни, скатала снежок и бросила в мужа.

Получив удар в грудь, Сергей тут же призвал на помощь сына:

— Шурик! Нас атакуют!

— Тима, помогай! — крикнула Марина, отбегая подальше и комкая в руках новый снежный снаряд.

Завязалась нешуточная перестрелка, в которой уже через минуту не было понятно, кто нападал, а кто оборонялся. Проигравших в этой битве не случилось, выигравших тоже. Все довольные и усталые поплелись в дом, по пути стряхивая налипшие подтаявшие комья с рукавиц и вытряхивая снег из капюшонов курток.

— Дима, только одежду в шкаф не убирайте, все сушить.

— Хорошо, — откликнулся Дима, обещая проконтролировать малышню.

— Кошмар, Димка басит как — голос уже ломается.

— Тринадцать лет пацану, что ты хочешь. Скоро и наш басить начнет.

— Ой, скоро… — отмахнулась Марина, а потом подумала: и правда — скоро. Семь лет их сыну.

Четыре — дочери. Пролетели годы, не боясь можно сказать, как один день. Не успеют оглянуться — совсем дети вырастут.

Мажарин остановил жену на пороге. Ему вдруг захотелось поцеловать ее такую.

Раскрасневшуюся, с блестящими глазами и запутавшимися в волосах снежинками. Он скинул перчатки и схватил ее лицо в ладони. Марина засмеялась за мгновение до поцелуя, и ее смешок, будто снежинка, растаял от касаний его горячих губ.

Они зашли в теплый дом. Дети уже разделись и, побросав вещи в просторном холле, бесились в игровой комнате. Стоя на пороге, чему-то возмущалась маленькая Вероника. Домашний питомец Мажариных, видимо, во всем поддерживая девочку, активно ей подтявкивал.

Сергей подхватил дочурку на руки:

— Опять пацанов строишь, да?

Ника весело засмеялась, рассыпая вокруг искры задора, которые неизменно заражали всех безудержным смехом.

— А чего они так громко говорят?

— Когда ты громко говоришь, тебе можно, да? — с улыбкой глядя на свое чадо, спросил отец.

— У меня от них слух режет, — закрыла ладонями уши.

— Ничего, это скоро пройдет. Сейчас поужинаем, и все успокоятся.

— Я хочу омлет с сосисками.

— Омлета нет, есть суп.

— А я не хочу суп, я хочу омлет с сосисками.

— Надо кушать суп, а то у тебя будет болеть животик. Как у Блохастика. Он не кушал суп, поэтому у него гастрит.

— У него гастри-и-ит? — удивленно округлила яркие голубые глаза Ника, произнося интересное слово.

— Угу. Ты же не хочешь к доктору?

— Нет-нет-нет, — замотала головой.

— Вот. Поэтому нужно слушаться маму и папу. Пойдем ручки мыть.

Сергей зашел с дочерью в ванную комнату на первом этаже, открыл кран с водой, и девочка самостоятельно вымыла руки.

— И лицо, — напомнил он, и Вероника послушно потерла щеки мокрыми руками. — Молодец, — похвалил отец, вытирая малышке руки и лицо мягким полотенцем.

— На ручки, — попросила она и потянула руки.

— А сама?

— У меня усталость.

— Тогда вопросов нет, конечно, раз усталость, — шутя, согласился он, снова подхватывая ее.

Они пришли на кухню, где Марина, снуя туда-сюда от плиты к столу, накрывала ужин.

— А я не хочу суп, я хочу омлет с сосисками! — заявила Вероника, рассчитывая повлиять на мать, раз отца убедить не удалось.

— Нет омлета, — все равно сказал Сергей.

— Так, хватит спорить, а то устроили мне тут… — погасила Марина разгорающийся спор. — Никуша, омлет ты ела на завтрак, так что не настаивай.

— Зоопарк устроили! — засмеялась Вероника, почему-то снова развеселившись.

— Вот. Лучше с папой поиграй в зоопарк. Назови, каких животных знаешь.

— Всех знаю!

— Не верю, — притворно качнула головой мама, — ой, не верю.

— Домашних или диких? — уточнила девочка.