Мажор

А еще Рустама неожиданно оказалось слишком много в моей жизни. Его бабушка целыми днями крутилась наверху в квартире, как-то очень по-хозяйски поглядывая на обстановку. Сам он приходил рано утром и уходил поздно вечером. Вроде бы для себя старался — работу в городе с его биографией по-прежнему было не найти, но это «для себя» уже перерастало в навязчивый тотальный контроль. Дошло до того, что я по забытой детской привычке стал присматривать себе пути побега. Байки про артефакторов, посаженных на цепь в подвале, родились не на пустом месте. Меня бы цепи не удержали, я все же нормальным магом был, но тут неизвестно, что хуже: тихо сидеть и подчиняться, скрывая свою суть, или с шумом вырываться из переделки. По мне так лучше в нее не попадать совсем.

Прогулки по утрам остались единственной отдушиной — почти с боем отстоял это право у семейки Мирзоевых. Дядя Жора по утрам спал, а даже если нет — час моего отсутствия ничего не решал. Пеленки делать ему я уже насобачился, а ел он крайне мало, тая на глазах. Общение… увы, общение ему уже тоже не требовалось — старик все чаще впадал в забытье.

Сегодня я добрел до давно замеченного фонтана — городские власти наконец-то его запустили, порадовав жителей видимостью возвращения порядка. Несмотря на ранний час, у чаши с водой уже резвилась местная ребятня, в тени набравшей цвет сирени миловалась парочка примерно моего возраста. Залюбовался. У нашего дома в Николавске тоже был похожий…

— Угадай, кто? — на глаза опустились две пахнущие нежными духами ладони.

Сердце совершило кульбит, подпрыгнув до горла, а потом часто-часто заколотилось о ребра. Накрыл чужие кисти своими.

Маленький шрамик между указательным и большим пальцем на правой руке отсутствовал…

Не нащупывались привычные мозоли от руля и работы с оружием…

Но… на запястье болтался браслет с вязью рун. Очень знакомых рун.

— Неза… — чужая ладонь опустилась с глаз на губы, зажимая едва не вырвавшееся слово.

— Юля, Колокольчик, просто Юля, — шепнули мне на ухо.

Резко развернулся, едва не снеся близко стоявшую девушку.

«Что за?!»

Любимые карие глаза смотрели с чужого лица уже не раз виденной красотки! Нет, если постараться, то можно было найти что-то старое, что-то… хотя, присмотревшись, так и не смог найти ни единой запомнившейся черты. Только общее неуловимое сходство, как могут иногда быть похожи случайные люди.

— Как?

— Я же обещала тебя найти! Далеко ты забрался.

— Нет… да… как ты так выглядишь? Это навсегда?

Прошлое лицо наемницы имело мелкие изъяны — слабую асимметрию, над бровью от шального рикошета даже крохотный рубец остался, но оно было живым, настоящим! Это же… словно любимая спряталась за маской. Очень красивой, почти совершенной, но все же фарфоровой кукольной маской.

— А тебе разве не нравится? — надула губки девушка. Еще одно отличие — раньше эта гримаска смотрелась милой, теперь же…

— Н… — вовремя вспомнил обидчивость наемницы, — Нравится, конечно! Да, нравится!

— В клинике постарались! — похвасталась Незабудка, — Ну что мы стоим, уже люди оборачиваются! Давай пройдемся, — и, подхватив меня под ручку, повела к уже открытому кафе. Полицейскому кафе! В смысле: основным контингентом завтракающей толпы являлись сотрудники ближайшего околотка.

— А…

— В том-то и прелесть, Колокольчик! — отозвалась Незабудка на мои сомнения, усиливая нажим на руку.

Наше появление в зале не вызвало никакой реакции: стражи порядка жевали, переговаривались, переругивались, читали свежие газеты, делали что угодно, но не обращали на нас внимания. Меня немного успокоило, что мы были не единственной парочкой гражданских — в глубине я заметил нескольких студентов университета, поглощавших предлагаемые заведением наборы из каши, яичницы, бутерброда и кофе. Мы заказали себе такие же.

— Как жил, чем занимался? — первой приступила к расспросам Юля (Лиля?), устроившись за столиком.

— Как-то… по-разному… — то ли обстановка смущала, то ли постоянное несоответствие голоса собеседницы ее лицу, но слова на язык шли плохо.

Но потихоньку-помаленьку разговор складывался: сначала я ей рассказал очень отредактированную часть своих приключений, потом она.

— Ты же без всего сбежала, как выбраться удалось?

— Не совсем без всего, деньги от саеды Зухры за последний поход у меня хранились. А потом не забывай, я же казначеем была, в любой точке мира могла свои сбережения снять.

— Кто были те люди?

— Плохие люди! — недовольство Незабудки почти не отразилось на мимике, с ее нового лица можно было читать только самые яркие эмоции, — Давай не будем о них. Было и прошло.

— Просто мне показалось, что у них к тебе что-то личное. Сначала думал, что спецслужбы, но потом как-то…

— Это наймиты той семьи, чьи родные пострадали при взрыве, — немного поспешно перебила меня Юля, — Давай не будем о них!

— А дальше?

— Добежала до порта, купила билет. Египет, Крит, Италия. Во Франции удалось найти подходящую клинику, долго восстанавливалась… Зато теперь красавица!