Мажорная лапка (СИ)

Андреич бесшабашно обнял Ваську за плечи и потащил дальше. Я закончил переодеваться, если можно так назвать процесс снятие всего и заматывания в безразмерное полотенце, и тоже последовал вперёд. Здесь уже было жарко. Большая комната с распахнутыми двустворчатыми дверями, за которыми был виден солидного размера бассейн с голубоватой водой, - комната звенела от шума. Посреди неё возвышался массивный стол, заставленный закусками, бутылками и рюмками. Народ успел рассредоточиться по диванам вдоль стен. А возле прохода к бассейну запотевшими стёклами маячили ещё две двери, за которыми, очевидно, скрывались парилки.

Андреич усадил чернявого креативщика между двумя дородными дядьками, а сам подошёл к моему дяде, и они о чём-то пошептались. Через минуту голос Михаила вклинился в общим гам:

- Чего притихли-то? Гуляем!

И понеслось… Тосты, жаркие разговоры, смешные лица, пьяные глаза. Я старался не пить. Иногда, правда, под бдительным взором Михаила приходилось вливать в себя порцию водки, чтобы не выделяться особенно сильно. И что он за человек? Чего я так озабочен его мнением? Да далось мне это самое мнение какого-то дворника! Я почувствовал острое раздражение, наблюдая за Михаилом. За тем, как он то и дело норовит прижаться или облапать гота. За тем, как он беспечно смеётся. За тем, как он порой бросает странные трезвые взгляды вокруг, хотя регулярно опрокидывает в себя стопки отвратного пойла. Невозможный человек. Ну вот чего ему дался этот задохлик бледный? А Васька ещё и раскраснелся, смущается, что-то говорит Андреичу, словно и сам готов повиснуть на несносном дворнике. Всё-таки моя догадка о его предпочтениях оказалась верна. Миша ходок по парням. Довольно неожиданно, но в чём-то и логично. Да что он опять к нему полез-то?!

Я не удержался от реплики:

- Ты ему ещё под полотенце залезь.

В царящем гомоне не так-то просто уловить отдельные слова, но Андреич меня услышал. Он отцепился от Васьки, неспешно перебрался поближе ко мне и спросил, с наглой ленцой растягивая слова:

- Какой ты ревнивый.

Меня словно обухом по голове одарили. Глубоко вздохнув, я сказал:

- Было бы кого и к чему ревновать.

- Он не «что», а «кто», и зовут его Василий.

- Знаю, - я скривился. – Василий – Шмасилий… Василиса, блядь, прекрасная. Бледная и безотказная.

- Да вы пьяны, батенька, - Миша хохотнул, приблизил ко мне лицо так, что дыхание начало обжигать щеку. – Вот интересно, а ты к кому в полотенце залезть хочешь, мажор мой сладкий? К нему? Или ко мне?

Его слова жгучими каплями упали на мою злую голову. Я стремительно вскочил с дивана и прошипел:

- Что ты себе позволяешь, быдло?!

- Опа-на, - улыбка на лице Миши расцвела особенно ядовито, - какие страсти.

Он встал рядом со мной, почти нежно обхватил левой рукой за талию и прошептал в ухо:

- Хочу услышать твои стоны, мажор. Ты такой страстный.

Это окончательно выбесило меня. Оттолкнув дворника от себя, я сказал, чувствуя холодную пустоту внутри:

- Я всегда сверху.

Брови Миши взмыли вверх, выражая сомнение. А рядом с нами возник Вася. Его большие удивлённые глаза уставились сначала на меня, потом на Андреича, и он спросил:

- Вы чего? Не надо ссориться! Праздник же!

- Устами младенца глаголит истина, - с улыбкой почти пропел Миша, завёл ладонь левой руки за шею парнишки, утопив пальцы в густых чёрных волосах. – И сегодня мой праздник – ты, Васенька.

Он подмигнул мне и впился губами в рот молодого креативщика, отчего тот даже обмяк на долю секунды, пребывая в шоке. А я… Эта сцена заставила сжаться всё нутро. Холодная ярость, стремление оторвать их друг от друга и бить… Бить долго, с оттягом, это бледное тело, посмевшее… Что посмевшее? Я сглотнул от догнавшей догадки. Я хочу разбить в кровь это милое лицо? Покалечить несчастного пацана по имени Васька? Только за то, что один наглый самоуверенный тип дерзнул поцеловать его? Твою же Швейцарию в самые Кордильеры!

Вася оттолкнул от себя бесконечно обнаглевшего Андреича, безумным взглядом осмотрелся, без замаха впечатал кулак в живот дворнику и поспешно отошёл. А вокруг нас по-прежнему галдели, пили, расслаблялись коллеги, словно и не заметив минутной непристойности. Возможно, действительно не заметили. Я злобно сказал:

- Староват ты для таких зайчиков.

- А для тебя? – беспечно улыбнулся отпыхтевшийся после удара Миша, пристально глядя мне в глаза.