Мазохистка (СИ)

Нужно было смыть с нее всю эту кровищу, поэтому первым делом я направился в ванную. Расстегнул ненавистные мне украшения и выбросил подальше, снял с нее перепачканное платье. Рена смотрела на меня затуманенным взором, однако в глазах ее было столько бесконечного доверия, что мне делалось дурно. Чем дольше она так на меня смотрела, тем сильнее я себя ненавидел за содеянное. Пока я смывал с нее кровавые разводы, мылил голову, то поражался собственному поступку. «И что ты, мать твою, хотел сам себе доказать?» Я боялся спугнуть или обидеть ее любым движением, вывести из состояния хрупкого равновесия, поэтому приходилось действовать осторожно. Если бы она снова начала плакать, я бы, не выдержав, наверное, выпрыгнул из окна. Я надел на женщину свою рубашку, укрыл одеялом и собирался вернуться в ванную комнату, чтобы одеться и прийти в себя.

- Пожалуйста, не оставляй меня, – испуганно прошептала Рена, и сердце екнуло в груди.

- Я только оденусь и вернусь, – пообещал я ей и ушел в ванную.

Я надел брюки, в которых обычно спал, сел на бортик ванны и уставился на свои руки. «Что я наделал?» Я не знал, что я буду делать завтра, когда женщина отойдет от шока и посмотрит на меня с немым укором в глазах. Как буду вести себя, когда она спросит, зачем я так с ней поступил. Что со мной будет, когда я буду просыпаться по ночам от кошмаров и от того, что женщина будет тихо плакать в подушку, чтобы я не услышал.

«Да, а сейчас ты заставляешь ее ждать и еще больше бояться». Я порывисто поднялся и прошел к кровати. Когда лег, Рена не забралась мне головой на плечо, как обычно. Она испуганно смотрела на меня, будто ждала, что я накинусь на нее.

– Ты чего, женщина? – я аккуратно придвинул ее поближе, и женщина, наконец, поспешно улеглась головой мне на грудь, сжав при этом мою руку.

- Мне страшно, – тихо произнесла она, заставив меня вздрогнуть. – И даже не понимаю, почему.

- Все из-за этой скотины, – даже не знаю, кого я конкретно имел в виду. Я обнял ее крепче, одной рукой поглаживая по голове. – Все хорошо, он больше к тебе никогда не прикоснется, – видимо, все-таки, Занзаса.

- Я люблю тебя, – произнесла она, перед тем как заснуть. «Разве это возможно? Любить такого человека, как я?..»

====== POV Скуало – 27. ======

Как я и подозревал, первый же сон закончился ночным кошмаром. Занзас стоял напротив меня, прижав женщину к себе и приставив к ее виску пистолет. «Давай проверим, сколько она для тебя значит», – ехидно произнес он и выстрелил. Я резко сел на кровати. Холодный пот выступил на моем лбу. Я перевел взгляд на безмятежно спящую женщину и тяжело вздохнул. «Как только она проснется…»

Неожиданно в голове созрела мысль, которую я до этого успешно гнал от себя: «Мне нужно исчезнуть из ее жизни, пока все не станет еще хуже». Поднявшись с кровати, я подошел к шкафу. «Ты приносишь ей одни лишь несчастья и боль. Прав был Луссурия, оставь ее в покое, она заслуживает чего-то большего…» Сгреб в охапку свои вещи и покидал в дорожную сумку, даже толком не глядя, что именно беру. Переодел брюки в джинсы, и тут заметил, что в шкафу осталась еще одна моя рубашка. Я снял ее с плечиков, а когда надел и начал застегивать, обнаружил, что последней пуговицы нет. Мне сразу вспомнилось, как женщина ходила в ней после нашей очередной бурной ночи по комнате, дразня меня и игриво улыбаясь, а я лежал на кровати, разглядывая ее голые ноги. «Почему ты не пришьешь, наконец, пуговицу?» – спросил я у нее тогда, на что она ответила: «Знаешь, за что я люблю эту рубашку? Она напоминает мне о том, с чего все началось. В частности, отсутствующая на ней пуговица. А если я ее пришью, то спутаю с любой другой, и вся ее магия исчезнет».