Меч без ножен. «Помирать, так с музыкой!»

— Непобедимых не побеждают! — отрезал Андрей. — Мне неинтересно, что было тогда! Ты можешь сколько угодно скорбеть о былом величии, оплакивать павших, но меня интересуют те, с которыми я завтра пойду в бой за твой орден… — Он поправился: — За мой орден! Слышишь, мой орден! Брат Врослав мне сказал, чтобы я слушался тебя, но я вижу перед собой жалкого старика, который бредит былым величием и славой!

Андрей в сердцах отвернулся.

— Он сказал, что я — не тот, кем был командор Верт, я — другой, мое предназначение иное…

Отец Павел с глухим стоном опустился на колени. Андрей, соскочив, бросился к нему.

— Прости меня, брат-командор! — горячечно зашептал он. По морщинистым щекам текли слезы, теряясь в седой бороде. — Я проявил малодушие, недостойное крестоносца! Я покрыл свою голову позором слабости и ропота, обесчестив себя перед лицом командора! Я готов предстать перед лицом Трибунала Чести и со смирением приму изгнание из ордена…

Андрей рухнул перед ним на колени:

— Отче! Брат Врослав сказал мне, что ты теперь душа ордена, ты его сердце! Поэтому это я должен просить у тебя прощения, что не понимал до конца всей твоей боли! — Он обнял старика и улыбнулся. — Брат Любомир, как же ты можешь быть изгнан из ордена, если ты еще не рассказал, что мне делать с Домом Света?

Отец Павел отстранил Андрея от себя и посмотрел на него округлившимися глазами:

— Дом Света у тебя?!

— Нет, отче!

Андрей помог ему подняться и усадил на лавку, а сам сел рядом, сжимая сухую старческую ладонь.

— Но Великий Магистр указал мне, где это место!

— И где же? — Глаза старика, не успевшие еще просохнуть от слез, горели лихорадочным огнем. — Он показал тебе?

— Нет! — Андрей помотал головой. — Вернее, мы шли по подземному коридору: то ли катакомбы, то ли галереи, долго шли… В общем, я думал, что он меня ведет куда-то, а он, похоже, просто бродил, размышляя о моей скромной персоне…

— Как это на него похоже! — Лицо старика озарила светлая улыбка. — Я тоже мог ходить за ним по пятам часами, пока он что-то обдумывал… Ну же, продолжай!

— А чего продолжать? — пожал плечами Андрей. — Остановились перед каменной стеной, он ткнул в нее и сказал, что в ней сокрыт Дом Света, а потом исчез! Я прикоснулся к стене, яркий свет охватил меня, и я проснулся от боли…

— Значит, Дом Света не утрачен! — Отец Павел ликующе вскочил. — Пророчество исполняется!

— Опять пророчество! — Андрей поморщился, словно от зубной боли. — Скажи мне, наконец, что это за такое Пророчество?

— Когда придет умерший и не рожденный, восемь крестов поднимут сорок голов, — голос отца Павла звенел, словно натянутая струна, — восход соединится с закатом, тогда свет войдет в дом и меч веры остановит саблю пророка!

— О как! — Андрей засопел. — И чего это все значит? По-моему — это бред сумасшедшего!

— Почему сумасшедшего? — искренне удивился старик. — Это святой старец изрек, Феофан Угорский! Двадцать лет назад люди нашли пещеру, в которой этот святой отшельник укрылся от угров, принявших магометанскую веру. Сколько лет он там скрывался, неизвестно, на стене нашли лишь зарубки отмеченных им Воскресений Христовых, всего пятьдесят…

— Меньше года, что ли? — Андрей присвистнул. — Неплохо для престарелого выживальщика!

— Мне непонятно твое странное веселье, сын мой! — Отец Павел осуждающе покачал головой. — Святой Феофан отмечал Пасхи Господни!

— Па-а-асхи?! — протянул Андрей ошарашенно. — Это ж сколько… Но как это возможно?!

— То великое чудо Господне! — Священник перекрестился, Андрей дрожащей рукой последовал его примеру. — Так вот! На стене нашли еще начертанные тексты, но прочитать смогли лишь малую часть, остальное ушло под воду!

— А сам он?

— Нетленные мощи святого Феофана сейчас хранятся в Лиенце в Папской базилике! Я лично по приказу брата Врослава перед Каталауном отвозил их туда! Знаешь, Анджей, — отец Павел улыбнулся, — ты не представляешь, как я благодарен тебе! Я сегодня словно снова оказался в том времени! Конечно, много произошло страшного, но много было и светлого, Хочешь, я тебе расскажу о Прилукском турнире?

— Нет, брат Любомир, — Андрей энергично махнул головой, — не хочу! Давай лучше о Пророчестве потолкуем! Поверь, оно сейчас важнее рассказа о турнире!

— Да, ты прав! — Отец Павел разочарованно вздохнул. — Но текст Пророчества туманен! Никто еще пока его не растолковал, поэтому… — Он пожал плечами.

— Что поэтому? Я пришел: умерший и не рожденный! Восемь крестов подняли сорок голов: мы ввосьмером порубали этих лорийских волков! — Он загибал пальцы. — Я, конечно, их не считал, но думаю, что там как раз сорок и будет на кольях. Так, что еще осталось?

— Восход соединится с закатом! — напомнил старик.

— Ну, тут посложнее! На ум приходит только то, что восход — это восток, а закат — это запад! А где соединяются запад и восток? В Константинополе?

— Так и есть! — Отец Павел довольно кивал. — Действительно, брат-командор, ты еще не рожденный: твоя мудрость…

— Хорош дифирамбы мне петь! — Андрей оборвал его. — Что такое Дом Света? Брат Врослав не зря же мне его указал?