Меч и ятаган

Сулейман умер в следующем году в шатре, разбитом на грязной равнине в Венгрии, во время осады Сигетвара, последнего бастиона Габсбургов в этой стране. Он умер в ночь накануне падения крепости. Смерть султана скрыли от его войск, чтобы дать преемнику возможность подготовиться к восшествию на трон. Тело Сулеймана забальзамировали, одели в королевские шелка, спрятали в обозе и отправили домой. Его похоронили за мечетью Сулеймание, рядом с его возлюбленной Хюррем. Вся империя погрузилась в доселе невиданную в мире скорбь.

Увы, следующий султан, подхвативший меч дома Османов, не был ровней Сулейману. Но разве мог кто-либо из смертных сравниться с ним? Сулейман собственноручно убил лучшего из своих отпрысков, и на трон взошел его младший и наименее подходивший для этой роли сын Селим по прозвищу Пьяница. Селим был толстым и некрасивым мужчиной, не имевшим склонности к государственным делам. Вскоре он умер от злополучной страсти к вину. Его сын Мурад вел бесконечные войны с Персией и Австрией, а на родине тем временем множились общественные и экономические проблемы. Во времена его правления особую власть получили женщины гарема, а впоследствии ага янычар и евнухов, и под конец уже было непонятно, в чьих же руках находится судьба империи.

Великий магистр ордена Святого Иоанна Жан Паризо де ла Валетт пережил своего современника Тургута на три года, а Сулеймана – на два. Вскоре после того, как был заложен новый город, получивший свое название в его честь, он умер от сердечного приступа во время охоты и был похоронен в соборе Святого Иоанна.

Сам же Тургут обрел последнее пристанище в Триполи. Его могила остается местом паломничества для верующих со всех концов империи.

Через шесть лет после битвы за Мальту великий османский флот потерпел поражение в битве при Лепанто, величайшем морском сражении этой эпохи. Но даже поражение не поменяло настрой османов. Флот был быстро восстановлен, и бесконечная борьба между Крестом и Полумесяцем длилась еще очень долго.

У Кристиана, двенадцатого графа де Вриса, и его жены Марии было четверо собственных детей, не считая Моисея. После осады Мальты Кристиан посвятил себя практике хирургии и совершил несколько важных открытий о человеческом теле, хотя его труды, как и работы его предшественника Паре, не считались каноническими и отвергались современниками. Его труды прервали Религиозные войны во Франции, унесшие жизнь его старшего брата Ива, а также призыв на службу короля.

Одни истории мне известны, поскольку по милости султана Ахмеда посчастливилось получить доступ в архивы Топкапы, а другие истории – по рассказам моей матери Алисы и моего отца Аша-реиса, которые были свидетелями многих из этих событий. Мой отец уже достиг преклонного возраста, но память его все так же ясна.

Я учился в дворцовой школе, куда меня устроил отец, хорошо знавший, как добиться этого. Во всем мире, говорил он, отправляя меня туда, нет лучшего места для учения, чем дворцовая школа в Топкапы. Он не ошибался, однако из уважения к этим школам и двору, отражением которого они являются, я утаю остальные известные мне истории, и их можно будет прочесть лишь после моей смерти. Я попытался объединить их, следуя исторической правде и равновесию, ибо в моих жилах течет кровь и Востока, и Запада. Но даже такой просвещенный монарх, как Ахмед, приказал бы отсечь мне голову за попытку восстановить это равновесие. С годами моя голова стала мне дорога, и было бы прискорбно лишиться ее.

Удивительные события жизни моих родителей после осады Мальты известны всем, кто изучает текущее состояние международных дел, и только их описания хватило бы на целый учебник истории. О, если бы я мог поведать вам о них сейчас!

Но рассказ о родителях я оставлю на другой день.

«Истории Средиземноморья», записанные Дарием по прозвищу Хранитель, которого в семье именуют Марко Борг

Закончено в Стамбуле в 1017 году от хиджры пророка (1610 год)

Послесловие

«Меч и ятаган» – художественное произведение, однако я старался придерживаться исторической и культурологической правды настолько, насколько мне позволяли это сделать исследования и личные наблюдения. Как нередко случается, описанные на страницах этой книги события часто изображаются в истории очень противоречиво. Например, есть расхождения в вопросе о том, где и как погиб Тургут. Одни современные ученые считают, что это произошло в траншеях на горе Шиберрас и убит он был выстрелом своих же людей. Другие говорят, что он умер в Тинье в результате выстрела христианской пушки. Во всех подобных случаях я пользовался той версией событий, которая кажется наиболее вероятной лично мне. Изучив огромное количество трудов и работ, посвященных этой эпохе, не могу не упомянуть мастерски написанное Эрнлом Брэдфордом, захватывающее изложение событий лета 1565 года «Великая осада»; именно на эту книгу я во многом полагался, особенно цитируя высказывания исторических персонажей.