Меч и ятаган

Впоследствии, как это часто бывает после таких драматичных событий, как осада Мальты, ходили разговоры, что Кубельесу следовало бы похлопотать о канонизации Сальваго, погибшего в огне за веру. Марии было все равно. Она была рада, что он погиб именно так. Она надеялась, что он достаточно настрадался, и ее не волновало, станет ли он святым.

Прошло несколько недель, прежде чем она нашла кого-то, кто знал о судьбе ее отца. Его застрелили из лука. Если его и похоронили, то в общей могиле, бесконечно глубокой яме, полной безымянных тел.

Она не знала, что стало с Нико. В последний раз она видела, как он бежит к пробоине в стене. Она горячо верила, что ему удалось добежать и спастись. Мария вспоминала тот день, когда его отобрали у нее. Тогда они, еще совсем дети, искали сокровища. Она рассказывала ему небылицы о том, как она вырастет и будет жить в замке и у нее будут слуги и целые поля люпина. Как-то ночью, когда они с Кристианом лежали в тесной каморке за каютой капитана, она рассказала об этой мечте, смеясь и вспоминая, как Анжела Бука сообщила ей, что люпины – обычный сорняк.

– Ну, должен признать, наш замок не совсем как из сказки, – сказал Кристиан. – Но слуги у нас имеются. А люпины – не только сорняк. Мы держим скотину недалеко от Парижа, и люпины – отличный корм.

Мария с трудом верила своему счастью.

По крайней мере отчасти ее мечта сбылась.

Потрепанное штормами, но уцелевшее рыбацкое суденышко с Мальты причалило в Пескарии, порту Кефалонии, гористого острова в Ионическом море, который Гомер называл Самосом. В разные периоды им управляли римляне и норманны, турки, а в последнее время – венецианцы. В уютных пещерах острова в свое время скрывались Тургут и Барбаросса. На холмах над гаванью росли виноградники и оливковые рощи, а за ними – пышные леса из кипарисов и сосен. Склоны Эноса были усыпаны луговыми цветами, а вершина горы пряталась в густых облаках.

Капитан опустил парус, и судно плавно причалило.

У капитана не было ни денег, ни страны, ни дома. Лишь это судно, которое он втихаря увел как-то на рассвете из Марсамшетта.

«В жизни человека наступает такой момент, – учил его давным-давно Леонардус, – когда приходится выбирать между тем, что правильно, и тем, что может сохранить тебе жизнь. Дело в том, что эти вещи не всегда совпадают».

Он знал, что его выбор, возможно, не верен, однако он действительно сохранил ему жизнь.

В ту ночь на Мальте, когда он собирался отправиться к Мустафа-паше, чтобы формально отказаться подчиниться его приказам, он долго брел вдоль берега, слушая прибой. Как бы он ни страдал, в глубине души он был уверен, что он не предатель и не трус. Он был не готов умирать, по крайней мере в этой битве. Ни за ту, ни за другую сторону.

Оставалось только одно.

Он прошел мимо командной палатки Мустафы к интендантской палатке и разбудил каптенармуса, спавшего на циновке. Потребовал бочонок воды, четыре ломтя подсушенного хлеба и вяленого мяса. Дошел до дальнего конца Марсамшетта, где стояли захваченные мальтийские рыболовецкие суда. Выбрал подходящее, небольшое, но устойчивое, с одной мачтой. Парус оказался старый, но в хорошем состоянии. Никто не заметил, как он отчалил.

Путешествие выдалось трудным. Дважды он чуть не пошел ко дну. Но он справился.

Я Аша или Нико?

Бóльшую часть жизни он пытался это выяснить. При этом обычно трудностей с тем, чтобы определить, что верно, а что неверно, у него никогда не возникало. Вот только мучил вопрос: кто же он на самом деле? И в этом вопросе «верное» и «неверное» было столь же размыто, как граница между Ашой и Нико. А вот теперь это вдруг перестало иметь значение. Пристань кишела торговцами и моряками, причал был завален мешками с виноградом и оливками. В гавани рыбаки забрасывали сети в лазурные воды, вытаскивая богатый улов кефали и тунца. Звучали сладкоголосые лютни, в воздухе пахло свежим хлебом. Зеленые холмы, ярко-синее небо – мир, полный обещаний. Он чувствовал себя абсолютно свободным. Хотелось громко смеяться.

Он знал, что каждый шаг этого долгого пути был шагом навстречу этому месту.

Он знал это, потому что ему было известно: Алиса здесь. Однажды, когда они сидели в своем тайном серале близ Топкапы, она сказала, что если когда-нибудь станет свободной, то отправится сюда. Она видела этот островок во время одной из остановок на пути корабля, перевозившего рабов.

Теперь и он видел, что остров был прекрасен, в точности такой, как она описала.

Она здесь, и он ее найдет.

А когда найдет, построит новый корабль. Галеру с двадцатью четырьмя рядами весел, проворную и быструю, какой гордился бы даже Леонардус. Он встанет за штурвал, Алиса – рядом с ним, и вместе они отправятся навстречу большому открытому миру.

ИЗ «ИСТОРИЙ СРЕДИЗЕМНОМОРЬЯ»

Дополнительные пояснения