Меч и ятаган

– Обещайте мне, что не будете попусту рисковать своей жизнью – во всяком случае, пока я не добуду то, зачем пришел.

– А вот это зависит скорее от Великого магистра. Думаю, скоро мы это выясним. – Томас повернулся и привольным жестом указал на море. Белые паруса и темные корпуса османских судов находились всего в нескольких милях от побережья и меняли сейчас курс на юг, неторопливо дрейфуя мимо входа в бухту, вне досягаемости пушек на стенах орденских фортов. – И еще от них.

Ричард прикусил зубами кончик большого пальца и задумался. Лодка меж тем обогнула скалы Сент-Анджело, и гребцы повернули к укромному причалу у подножия форта.

– Как вы намерены поступить с той женщиной?

– Понятия не имею, – качнул головой Томас. – Вообще, непросто даже воспринимать то, что она жива и находится здесь. Я должен поговорить с ней и уяснить, что у нее на сердце. Ведь столько лет прошло, да и расстались мы не на высокой ноте. Я так понимаю, что симпатии ее ко мне давно иссякли. В общем, правду раскроет лишь еще одна встреча и разговор.

– А если правдой окажется, что она… по-прежнему вас любит?

Томас помрачнел.

– Честно скажу: не знаю. Мне хотя бы исправить то, что еще с той поры лежит на моей совести. Я был бы счастлив одной этой возможностью.

– А если ее сердце принадлежит уже не вам, что тогда?

Томас обернулся к нему с недоброй ухмылкой.

– Думаешь, я потеряю желание жить? Ты забываешь, что я давно уже свыкся с мыслью о том, что существовать уже само по себе хорошо. К тому же теперь у меня есть ради чего рисковать жизнью. Орден, Мария – я молюсь о том, чтобы спасти их обоих и жить затем в удовольствии от того, что я так поступил. Это как-то успокаивает твои переживания?

– Во всяком случае, пока, – Ричард обратил взгляд на морскую даль. – Жаль, у меня не вышло управиться с заданием до того, как захлопнулась эта западня.

Гребцы налегли на весла, каждый на свое – один затабанил, второй загреб, – и суденышко, резко повернувшись, мягко ткнулось о просмоленные канаты, служащие буфером. Посланный за Томасом слуга ловко скакнул на причал, держа швартовочный конец, и надежно примотал его к столбику, после чего помог рыцарю и его эсквайру выбраться на берег. Томас огладил на плаще складки и жестом позвал Ричарда следовать за собой по крутым ступенькам лестницы, ведущей снизу в форт.

* * *

Великий магистр находился у себя в кабинете, в компании еще нескольких рыцарей. Все гурьбой стояли у сводчатого окна, наблюдая, как по безмятежному морю пядь за пядью близится сердцевина османский армады. Ее арьергард все еще отстоял на несколько миль к северу, а значит, к бухте будет подтягиваться еще в течение нескольких часов. Ричарду Томас указал остаться перед кабинетом, где помимо него своих господ дожидалось еще несколько оруженосцев и слуг.

– Кораблей, должно быть, по меньшей мере штук триста, – услышал он голос одного из рыцарей.

– По самым скомным подсчетам, – подчеркнул еще один рыцарь, высокий и статный, – судя по всему, маршал де Роблес, старший военачальник Ордена и соперник ла Валетта перед избранием последнего на должность Великого магистра. Томас ожидал увидеть здесь и Стокли, но его не было.

Завидев Томаса, ла Валетт чуть заметно ему кивнул, после чего, повернувшись, обратился ко всем:

– Враг направляется к югу острова. Теперь ясно, что он намерен высадиться в гавани Марсашлокк или в какой-нибудь небольшой бухте на том побережье. Воспрепятствовать высадке у нас вряд ли получится, но замедлить ее мы вполне сможем. А потому я приказал маршалу де Роблесу взять тысячу человек и при проходе вражеского флота вдоль побережья следовать за ним тенью. – Он повернулся к маршалу лицом. – Момент атаки при высадке определяйте сами, но в общее сражение не ввязываться. Бить быстро, разить без пощады и сразу отходить, не дожидаясь подхода вражеских подкреплений. Это понятно?

– Понятно, сир. Но у людей играет кровь, – самодовольно заметил де Роблес. – Они захотят опробовать себя при первой же схватке с неприятелем. Так сказать, переведаться.

– В таком случае ваш долг их удержать. Доказать свою доблесть у них еще будет возможность, причем довольно скоро.

– Слушаю, сир. Я проявлю твердость.

– Рассчитываю на это.

Ла Валетт указал еще на одного рыцаря – диковинного вида, с белокурыми волосами ниже плеч и аккуратно подстриженными усиками. На вид ему было не больше тридцати. Под указующим перстом Великого магистра он вальяжно улыбнулся.