Меч и Крест

А Апулия запылала в пламени войны, подоженная с обеих сторон. Нормандцы, отступая, сжигали селения сервов и рыбаков, разрушали укрепления и замки, уничтожали запасы урожая, вытаптывали поля, вырубывали сады и виноградники, чтобы ничего не досталось византийцам. Греки тоже не особо чинились, и сотнями казнили тех, кто был заподозрен в сотрудничестве с нормандцами. Дороги украсились крестами, с распятыми на них людьми, гроздья повешенных усеивали деревья, калеки, побывавшие в руках византийских палачей, с выколотыми глазами, с отрезанными носами и ушами, без рук или без ног, толпами бродили по земле, ожидая смерти как милости.

В небольшом городе Моттола, византийцы согнали всех, на кого указали вынырнувшие неизвестно откуда их рьяные сторонники и союзники из числа местных жителей, заперли жителей в большом амбаре в центре города, и подожгли. Огонь быстро перекинулся на соседние здания, и в пожаре и дыму, опьянённые кровью византийцы, начали резню и грабёж города.

Готфрид, племянник Роберта Гвискара, сын его сестры Беатрисы, пока успешно оборонялся в башне на берегу моря, около города Монополи. Тогда византийцы, разозлённые его успехами, зная, что у большинства обороняющих башню есть родня в городе, выгнали из города множество жителей – женщин, мужчин, детей и стариков, и жестоко казнили их, на глазах у защитников укрепления.

В Венозе укрепился Ричард Отвиль, сын Дрого, и несмотря на все старания, византийцы не могли взять этот большой и богатый город.

В Катандзаро, прикрывая дорогу в Калабрию, оборонялся Рауль, сын Готфрида.

Но в январе 1061 года, византийцы осадили оплот нормандцев в Апулии, замок Мельфи.

Роберт, пока греки увязли под Мельфи, собирал в единый кулак свои силы, то переходя в наступление, атакуя и уничтожая отдельные отряды византийцев, то отходил, сберегая армию. Он вновь захватил у греков Мандурию и Ачеренцу, но к его злости и негодованию, некоторые вассалы, не откликнулись на призыв о сборе и заперлись в своих замках и городках.

– Суки! Уж, погодите! Доберусь я до вашего гнилого нутра! Кишки выпущу! Руки-ноги поотрубываю на хрен! Яйца отрежу! Вот только разобью греков.

Рожер в Милете извёлся от тоски и ничегонеделания, и рвался в Апулию, но Роберт пока велел ему сидеть в Калабрии.

Тогда Рожер, осуществил то, о чём мечтал – в конце февраля, помолившись, причастившись, выслушав напутственное слово епископа Джованни, взяв с собою 150 рыцарей и около трёх сотен пеших воинов, он отправился покорять Сицилию.

Глава третья

Если нормандцы и забыли искусство строительства кораблей, завещанное им предками, то опыт высадки на враждебный берег, передаваемый из поколения в поколение, помнился, был отшлифован, и прошёл отлично.

Под покровом ночи, в небольшом, стелившемся по воде тумане, корабли под командованием Готфрида Риделя подошли к берегу у мыса Фаро, к северу от Мессины, и начали высадку воинов.

Десяток отлично подготовленных, специально обученных и опытных нормандцев, быстро и без шума захватили сарацинский сторожевой пост на берегу, распологавшийся в высокой башне, служившей также и маяком, вырезав весь его гарнизон. Затем нанесли удар по домику таможни, чиновники которой боролись с контрабандой и взимали пошлины со всех кораблей, проходивших через Мессинский пролив. Таможенники успели забаррикадироваться в помещении склада, отчаянно отбиваясь от непонятно откуда свалившихся врагов, но нормандцы, подтащив бревно, высадили двери, и ворвались в помещение. С этим очагом сопротивления было покончено.

Другой отряд, стремительно атаковал большой загородный дом какого-то сарацинского вельможи, вырезав всех – сторожей, рабов, домочадцев, включая детей, пощадив только гарем вельможи и приглянувшихся им женщин. Под дружные возгласы воинов, сопровождаемые ухмылками, словами и шуточками, оценивающими их достоинства, провожаемые шлепками по ягодицам и похотливыми взглядами, женщины, как законная добыча, были отправлены на корабли. Последующая делёжка должна была определить, кому какая достанется.

И тут случилось непредвиденное!

Обычно дисциплинированные на войне нормандцы, поражённые размерами богатой добычи, захваченной передовыми отрядами на таможне и в домике вельможи, не слушаясь ни приказов Рожера, ни гневных криков Серло Отвиля, не обращая никакого внимания на своих командиров, кинулись небольшими отрядами и группами вглубь острова, желая только одного – жечь, убивать и грабить, надеясь на столь же богатую поживу.

Только к утру Рожер смог собрать вокруг себя всего полсотни рыцарей, и под командованием Серло бросил их на Мессину.

Но гарнизон и жители этого большого, третьего по величине города на Сицилии, уже предупреждённые начавшимся в округе пожарами, криками, лязгами железа, ржанием и топотом коней, потоком беженцев, устремившихся под защиту городских стен, сумели достойно встретить кинувшихся к воротам нормандцев. Теряя людей и лошадей, под яростным обстрелом, Серло вынужден был отвести своих воинов.

Взять Мессину с налёта не удалось. Тогда Рожер подозвал к себе Одо Бриана.