Меч и ножны (СИ)

Атаковав демона, новый Меч отвлек его, давая Рахтару возможность прийти в себя и подняться. Встав, он отметил, что три твари закончили доедать свои жертвы и устремились к проходу в стене, где совсем недавно были ворота, тогда как другие две выбрали своей жертвой Ножны. Меч как раз прикончил своего демона, потому мог сам позаботиться о своем партнере, а вот закрыть портал требовалось срочно, поэтому Рахтар, бормоча привычную формулу вызова огня, как мог быстро преодолел отделяющее от ледяного прохода пространство. Портал послушно схлопнулся, стоило только каплям горящей крови попасть на него. Оглянувшись, Рахтар увидел, что пришлый Меч и его Ножны вполне справляются с демонами сами, а вот трех разбежавшихся требовалось срочно отыскать и остановить, так что задерживаться и отдыхать, любуясь на работу слаженной пары, было некогда. Нужно было уничтожить оставшихся тварей как можно быстрее, пока силы окончательно не покинули его.

Хутор был маленький, всего пять жилых домов с большими участками земли между ними, на которых сейчас вызревал урожай или пасся скот. Ни овощи, ни зерно не интересовали демонов. Двое из них уже вылавливали щупальцами и тут же пожирали пасшихся на загороженной площадке овец, которым просто некуда было бежать, — они лишь бестолково метались из стороны в сторону и орали, чувствуя смертельную опасность. Третий же шустро перебирал лапами в направлении соседнего дома и был уже довольно далеко. Инстинкт требовал заняться ближайшими двумя тварями, но что-то словно звало туда, к явно заброшенному дому с покосившимся забором, так что Рахтар решил начать именно с него. Мир знакомо потонул в красном мареве, и Меч со всей возможной скоростью двинулся в сторону дальнего белого сияния. За спиной маячили два белых всполоха, к которым стремительно приближались фиолетовые сущности, опознанные как «свои», так что о тварях можно было не беспокоиться: пришлый Меч и его Ножны позаботятся об их уничтожении, а вот самому следовало поспешить.

Когда до демона осталось всего несколько метров, Меч заметил, что тот преследовал двоих: одна точка была обычная — маленькая и желтая, — из тех, что раздражали, когда исчезало белое сияние, а вот вторая явственно отливала то ли зеленью, то ли синевой. Что-то смутно знакомое шевельнулось в душе, но близость белого и болезненно-яркого сияния сводила все мысли на нет, оставляя только желание уничтожить.

***

Эну тянул испуганного и мало что соображающего Аки к задней двери. Сначала он хотел выскочить через переднее крыльцо, но, оказавшись рядом, увидел в окно приближающегося к дому демона и понял, что этот выход для них закрыт. Оставалась только надежда, что заднюю дверь, через которую обычно выносили помои к ямам, не заперли, покидая дом, иначе спастись не удастся.

Дверь оказалась заперта всего лишь на задвижку, и удалось быстро выскочить из дома, слыша за спиной рев ледяного демона и шум выламываемой им двери. Задержавшись на пару мгновений, Эну нашел достаточно прочную палку и подпер ею дверь снаружи, надеясь, что это даст пару минут форы. Возможно, это и помогло бы спастись, но испуганный Аки, оказавшись на свободе, вдруг бросился не в сторону помойных ям, где, как рассчитывал Эну, была возможность спрятаться, а к ближайшему строению — конюшне.

— Аки, стой!

Эну бросился следом, но мальчишка, несмотря на юный возраст, бегал довольно быстро, так что догнать его удалось только у приоткрытых ворот, за которыми бесновалась и билась испуганная лошадь. Схватив Аки за шиворот, Эну оглянулся на дом: дверь, подпертая палкой, держалась, но в доме что-то грохотало и визжало, потому задерживаться было глупо и опасно. Ездить верхом Эну умел — отец научил держаться в седле едва ли не раньше, чем ходить, — но времени седлать коня не было, а скакать на обезумевшем от страха животном без седла…

— Проклятье, у нас все равно нет выбора. Аки, ты молодец, что подумал о лошади, только держись теперь позади меня. Испуганный конь опасен.

Они быстро пролезли через приоткрытые ворота конюшни, при этом Эну зацепился рукавом рубахи за скобы замка и выдрал из нее солидный клок, даже не заметив этого. Внутри оказался только один старый мерин, с пеной на губах бившийся о запертую дверцу стойла. Седла поблизости не наблюдалось — только упряжь для телеги, — но зато на столбе висела уздечка, а чуть ниже — свернутый кольцами кнут, вот их Эну и прихватил, начав тихо напевать мамину любимую колыбельную. Аки удивленно взглянул на него, но ничего не сказал, только сделал два маленьких шага в сторону.

— Все нормально, Аки, — поспешил пояснить мальчику Эну. — Голос должен успокоить коня. Мы с отцом всегда напевали, когда гнали лошадей в ночное: они слышат голос человека и знают, что не одни.