Меч и перо

– Да, слова Угэдея были вполне правильны… Я скажу вам так: если дела государственного управления находятся в порядке, если хан государства мудр и искусен, если начальствующие его братья обладают совершенством, если давшие ему жизнь отец и мать живы и невредимы, если у него имеются знающие чиновники, если он располагает войском, способным подавить врага, если его дети и потомки будут здравствовать до скончания веков, если ему будет покровительствовать вечный дух вселенной, то в этом и будет заключаться его несравненное великое блаженство. Дети мои! Следуйте повелению своего сердца и живите так, как я учил вас, – в правде с самим собой. – Эта речь Чингисхана оказались последней, и свет в его глазах стал меркнуть. Его сознание провалилось в бездну.

– Борте, Борте где ты… – уже не видя ничего вокруг, позвал Чингисхан свою суженую.

– Я здесь, мой Темуджин, – отозвалась она и поспешила к изголовью постели, став рядом на колени.

– Знаешь, Борте, что самое трудное было в моей жизни?

– Не знаю, мой благородный отец моих детей.

– Самое трудное в моей жизни – это было каждый день оставаться сильным. Я всегда стремился к тому, чтобы мой меч был мечом правосудия…

После этих слов взгляд Чингисхана потух, как свеча на ветру. Дети его в великой скорби склонили перед ним свои головы.

– В одном ты прав – себя не обманешь, – промолвила Борте и с огромной любовью посмотрела в угасающие очи Чингисхана. После чего сказала ему своё последнее слово: «Ты всегда был честен с самим собой и не терпел лжи. Я только могу сказать тебе спасибо за всё. Мы с тобой прошли нелёгкий путь. Вечное небо всегда благоволило нам и нашей семье. Но, увы, даже оно не властно над смертью. Для семьи ты всегда останешься хорошим отцом, для меня – хорошим мужем, для народа же – справедливым правителем. Про тебя будущие поколения будут слагать легенды, воспевая твои подвиги. Ты будешь вечным героем степей. Иди с миром…»

– …Я чувствую запах горного эдельвейса… И вправду, всё оказывается, как на обратной стороне луны… Всё было, как будто бы вчера… – прошептал Чингисхан последние слова на этой земле, после чего сердце великого монгола остановилось, и душа его, подобно молнии, взмыла в небо, обессмертив на века его имя.

…Сквозь время и пространство пара волков неслась в бесконечном движении по горной гряде, и над ними стелился голубой шлейф небесного пути, проходившего над землями, где промчалась золотая колесница Чингисхана. То был путь великого воина, который никому не дано повторить. Ибо у каждого свой путь, своя дорога, своя судьба. Над каждой землей – свое небо. А у каждой дороги есть конец. И никому не дано в этой жизни знать свою судьбу, пока жива душа.

…Какие глубокие чувства вызывают воспоминания о предках,

которые ушли не так далеко, если учесть, что каждый из нас

прибудет туда к ним. Знать и помнить об этом необходимо нам самим,

и горсть земли, брошенная на их могилу, – связующая нить.

Чингиз Айтматов

ПЕРО

Самолет «Боинг-737» авиакомпании «Люфтганза», рейс №1213 Ганновер – Бишкек, в 19.58 по общеевропейскому времени, с немецкой педантичностью, согласно расписанию, вырулил на взлетную полосу. Ровно через две минуты он взлетит, и настанет очередь следующего самолета. На стартовой позиции самолет замер. Рука капитана корабля легла на рычаги тяги. Через какие-то мгновения он получит от диспетчера разрешение на взлёт, после чего потянет рычаги на себя, и самолет в стремительном порыве уйдет в небо.

Прочувствовать предстартовое состояние лайнера, когда он только набирает реактивную силу, – это особенное ощущение. Кто летал, тому знакомо это чувство, и каждый, наверное, по-своему переживал это состояние.

Наверное, большинство пассажиров все свои мысли в это время направляют к богу, прося его, чтобы он сделал перелет благополучным от взлёта до посадки. Другие – знатоки статистики, которая утверждает, что самолет является самым безопасным транспортным средством, в этот момент просто закрывают глаза и стараются как можно быстрее оказаться в воздухе (будто это зависит от них), после чего спокойно отходят ко сну и коротают, таким образом, время полета. Но есть и такие, кто, скрывая внутренний страх под маской железного спокойствия, думают о том, что, может быть, именно в этот раз сели не на тот рейс, и, по той же злосчастной статистике, могут попасть в роковые проценты.