Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь

– Ваше превосходительство знает, что здесь написано?

– Его величество оказал мне честь и поделился со мною.

– И… и… – Адмирал колебался. – И вы верите тому, что сказано в письме?

– Могу ли я не верить его величеству?

– А сам его величество? Он-то верит этому?

– Стал бы он писать?

Андреа передал письмо Джаннеттино, и оба племянника, склонившись друг к другу, принялись читать его. Адмирал, все еще держась очень прямо, сделал пару шагов. Лицо его было каменным.

– Во всем этом есть нечто, чего я совсем не понимаю, а тогда спрашиваю себя, не смеются ли надо мной.

Но это была лишь прелюдия. Тут вмешался Просперо.

– Позвольте мне на минуту уединиться с синьором Андреа, – попросил он маркиза.

– Со мной, синьор? – вскричал адмирал. – О чем вы можете со мной говорить?

– Вы получили назначение, синьор. Я знаю, почему вы можете не пожелать принять его. Тем не менее я еще рассчитываю уговорить вас. Если, – он снова повернулся к дель Васто, – вы отпустите меня, Альфонсо.

– Что ж, коли вам угодно, – согласился маркиз, не без усилия уводя дона Алваро.

– Клянусь Богом, дон Альфонсо, – пожаловался тот, – я упускаю самое замечательное развлечение.

На галерее Дориа спросил Просперо:

– Итак, что вы желаете мне сказать? Может, вы хотите воспользоваться случаем, чтобы посмеяться и унизить меня? В этом ваша цель?

– Вы говорите об унижении и насмешках, синьор. Но ничего этого нет в письме, которое вы держите.

Герцог раздраженно ответил:

– Я уже сказал, что это письмо – следствие недоразумения.

– Это следствие происшедших событий. А вот все, что было между нами, – результат недоразумения. Мы многого не понимали.

На это Филиппино ответил еще яростнее:

– Что касается ваших постоянных предательств, здесь все было понятно.

– То же касается и вашей ненависти, Филиппино. Но я обращаюсь к синьору, вашему дядюшке. Дуэль слишком затянулась.

– И сейчас вы полагаете, что победа за вами, – проворчал старый адмирал.

– Можете так считать, если хотите. Когда мой отец был в ссылке, я дал клятву, которую повторил, когда Филиппино приковал меня к веслу. Но сейчас все это позади.

– Теперь, когда, к своему удовольствию, вы исполнили клятву! Похоже, я кончу свои дни всеобщим посмешищем. Вся слава, заработанная за шестьдесят лет безупречной жизни, разрушена вами в один миг! О, вы за себя отомстили, мессир Адорно. Радуйтесь, пока можете. Но уйдите. Это издевательство слишком затянулось.

– Слишком, клянусь Господом, – повторил Филиппино.

– И я так же скажу, – согласился Джаннеттино и шагнул вперед, стягивая перчатку.

Просперо предупреждающе поднял руку.

– Одно слово, прежде чем вы бросите эту перчатку. Вспомните, что все пока остается между нами. Общество ничего не знает об этом. Ваша родная Генуя в этот миг готова приветствовать великого адмирала, почитаемого самим императором. Есть ли кто-нибудь, кто сможет утверждать, что я действовал не по вашему указанию, как предполагает император, когда сломал Меч Ислама в Маоне? Единственные люди, способные о чем-то догадаться, – это принц Оранский и дон Алваро де Карбахал. Но осмелятся ли они сказать императору, что он ошибается, если я сам этого не сделаю?

– Если вы этого не сделаете? – эхом откликнулся адмирал, и все трое Дориа в изумлении переглянулись.

Джаннеттино первым сделал вывод:

– Вы намекаете на сделку.

– Да, – согласился его кузен, – у вас есть что продать.

– Скорее, отдать. На самом деле, я уже отдал. Господа, по-моему, вы не сумели внимательно прочитать письмо императора. Оно говорит, как мне кажется, что его величество из доклада мессира Просперо Адорно узнал о том, как был уничтожен корсар Драгут-рейс и его флот: уничтожен в результате мер, принятых вашей светлостью. Не это ли написано в послании его величества? – Он сделал паузу и с достоинством добавил: – Если он это и пишет, то лишь потому, что я ему так доложил. Вот предлагаемый мною дар. Дар мира.

Все трое слушали его с возрастающим, но уже беззлобным удивлением. Когда Просперо умолк, адмирал снова вернулся к письму. При беглом чтении они не обратили внимания на то, о чем сказал им Просперо.

Он перечитал вслух нужный абзац: «Я узнал от губернатора Минорки и в большей степени из докладов мессира Просперо Адорно, командовавшего неаполитанской эскадрой Вашего флота, что в результате мудро задуманного Вами плана, в котором мессир Адорно успешно сыграл свою роль…»

Дальше он читать не стал. Адмирал вскинул большую голову, расправил плечи и, сбросив маску холодности, бросился в атаку:

– Мне – прикрываться вашими докладами? Мне – принимать от вас платье, чтобы прикрыть срам? Мне – участвовать в обмане и принимать награды за подвиги, мною не совершенные? О боже! И вы смеете стоять здесь и предлагать все это? Из всех нанесенных вами оскорблений это – самое беспардонное. Вы полагаете, я столь низко пал, что могу принять подобные предложения?

Затем тон его переменился: