Меч истины (СИ)

- Да, Визарий, это так. Я заплачу тебе сто пятьдесят солидов, если Проксимо будет способен оборонить себя мечом. И это не считая задатка. Он был хорош?

- Он был достаточен. Так, прости, но это мне и кажется странным. Стена твоей крепости обветшала, и по дороге я не заметил богатых угодий. Где ты возьмёшь такие деньги, чтобы рассчитаться со мной?

Донат смерил меня странным взглядом, в котором мешались удовлетворение и насмешка, а потом раскатисто засмеялся:

- Я вижу, правдой было всё, что говорили о тебе: Визария не обманешь, он видит сквозь землю! Не беспокойся, я не собираюсь тебя надуть, - он стал серьёзен. – Главное богатство этой земли заключено в рудниках, где добывают свинец и серебро. Они приносят немалый доход, и мы можем не зависеть от порченой монеты. Что до стены, то, боюсь, мой покойный брат не слишком утруждал себя ведением хозяйства. Я потихоньку навожу порядок, но пока не всё успел.

- Ты недавно стал владельцем виллы?

Он приблизил лицо, странные глаза, казалось, хотели проникнуть внутрь меня. Голос стал очень тихим, но произносимое было достаточно внятным:

- Не хочу, чтобы ты впадал в иллюзию. Вилла принадлежит Проксимо. По завещанию он наследовал моему трагически погибшему старшему брату. Я всего лишь управляю хозяйством.

- Хорошо, вернёмся к Проксимо. Как давно он сделался калекой?

- Десять лет. Упал с лошади и раздробил коленную чашечку. Нога никогда не будет сгибаться, хочу, чтобы ты это понял.

- Я понял. Чем, в таком случае, вызвана острая потребность владеть оружием? Насколько я понимаю, все эти годы юноша не помышлял об этом. Ему угрожают?

Донат покачал головой и перестал сверлить меня глазами. Мне показалось, он говорит не всё.

- Мой брат Сильвий пал жертвой разбойников в собственном лесу. Проксимо чудом остался жив. Он очень хочет обучиться мечу, несмотря на оказанный тебе прохладный приём.

Замечательно! Особенно если это так и есть. И если Фотий, бесславно проваливший поручение, не был тем разбойником, который парня случайно не добил. Впрочем, Визарию ничего такого не поручалось. Я не глухой, и намёков мне не делали. А если и сделают, не пойму. Меня наняли учить Проксимо. Значит, будем учить!

Последнее я сказал вслух, оно и предназначалось Донату.

- Я рад, что ты согласился. Ты нужен в этом доме, Визарий.

Покуда мы беседовали, окончательно смерклось. Я почувствовал, что утомлён, да и поесть не мешало.

- Теперь отдыхай. Анус проводит тебя в твоё жилище.

- КАК?

Публий Донат снова захохотал:

- Не удивляйся! Имя этого раба никто уже не помнит, а прозвище… сам увидишь, оно весьма удачно. Ануса в детстве лягнул бык. Рожа получилась на удивление мерзкая. К тому же он открывает рот только для того, чтобы издавать непристойные звуки. Его речь только из них и состоит. Впрочем, он незаменим на руднике. Анус! Проводи мастера Визария в его покои!

Лицо несчастного Ануса, действительно, заслуживает сожаления. У него совершенно расплющен нос и очень деформирована щека, а беззубый рот сморщен, как… действительно, похоже. Но это ещё не повод, чтобы обзывать человека задницей. Своеобразный юмор у нобилей, упаси меня Боги от него!

*

Я хотел бы яснее представлять своё положение в этом доме. Пока это затруднительно. Жилище мне отвели среди хозяйственных построек и обиталищ рабов, совсем рядом с кузней. По дороге я пытался вызнать имя Ануса. Ну, не могу я обызвать человека, даже если так принято! В ответ урод изрыгнул такое проклятие, которое я не смог бы воспроизвести при всём желании. Половину слов я просто не знаю, не говоря о немыслимой интонации. Изображаю из себя варвара, но некоторых высот мне не достичь никогда. Этот обмен любезностями отбил у меня охоту общаться с диковатым рабом, а он, вдобавок, оказался моим соседом – работал в кузнице.

Моя хижина была маленькой, с подслеповатым окном, затянутым шкурами. Я отодвинул шкуру, и в комнату тут же просочился противный сквозняк. Оконце выходило на теневую сторону, так что приходилось терпеть либо промозглый весенний холод, либо духоту и вонь, которая умножалась постоянным чадом из кузни. Спасибо ещё, что коровники были с другой стороны! Придётся проветривать помещение днём, а ночью отапливать его при помощи открытой жаровни, громоздящейся слева от входа. И держать дверь приоткрытой, чтобы дым тянуло наружу.

Молоденькая служанка, глядящая на меня с любопытством пополам со священным ужасом, принесла кувшин кислого вина, ячменную лепёшку и кусок холодного мяса. И на том спасибо, что мне не предложили столоваться с рабами. На это я не пойду, иначе об уважении со стороны этого Проксимо придётся забыть. А я и вызвать его не успел.

В одиночестве проглотил свой ужин, подкинул пару поленьев на жаровню и улёгся на тюфяк, набитый шерстью. Если в нём нет блох, то здесь вполне можно жить.