Меч истины (СИ)

- Подожди, Кратон, - ответил вчерашний знакомец, а сам на меня поглядел. – Почему все решили, что эти женщины – ведьмы?

Зеленщик громче всех закричал:

- Смотри, голова-то белая! А глаза! У кого из людей ты видел такие глаза?

Эх, Жданка, когда же ты на него поглядеть успела? Снова я выставила нож и сказала:

- Кто к сестре сунется – убью! А ты, стратег, разумом живи. Без вины нас позорят, ты слушаешь.

Он только покачал головой, не отводя от меня глаз:

- Я слушаю людей, потому что на это есть причина. Тебя, женщина, я увидал вчера на закате, когда ламии выходят на охоту в поисках жертв. Кто поручится мне, что ты не из них?

- Я поручусь! – из толпы возник Лугий. И руку положил на меч.

- Ты ещё кто? – спросил его белёсый Кратон. – И по какому праву, чужак, тут свидетельствуешь? Может, ты с ними заодно?

- Ага, - ухмыльнулся галл. – Заодно. Та, кого вы белой ведьмой назвали – жена моя. В постели – и впрямь ведьма, а в остальном - ты ошибаешься!

Не надо было ему так говорить. Все вокруг как ощетинились, у которых и ножи заблестели. Но Александр и тут разгореться сваре не дал, поднял руку:

- Боюсь, что твоего свидетельства здесь не хватит, незнакомец. Никто тебя не знает. Докажи ещё как-нибудь.

Галл остро сощурился:

- Хорошо, моё свидетельство не в счёт. Может в счёт пойдёт слово Меча Истины?

По тому, как люди ахнули, я поняла – тут знают. По толпе пробежал говорок: «Служитель Древнего!» Статный седой муж с красивым лицом пробился вперёд, загородил Лугия от Александра.

- Слово Меча Истины значит много. Я встречал его в Истрополисе. Где он? Пусть скажет.

Моё сердце ухнуло в яму, поняла, кого он помнит. Однако страдать некогда было.

- Я – Меч Истины! – громко сказал галл. – Ты моего друга знал, Визария. Нет его больше. Моё же имя Лугий. Может, слышал?

Седой только покачал головой:

- Я не слышал про Меча по имени Лугий.

- Довольно, Филомен! – заорал ражий детина с мясницким ножом. – Хватит слушать! Имперские шпионы! Кончать их надо!

Сзади подлез Пётр, схватил мясника за локти. Тот отмахнулся, как от мухи, калеку уронил и рубанул сверху своим секачом.

Лугию бить совсем не с руки было. Кабы он удобнее стоял, перехватил бы лезвие мечом и отвел от монаха. Но на пути оказался Кратон. Он галла толкнул, да так, что клинок его косо вошёл мяснику под грудину. Вмиг тот кровью захлебнулся. И в тот же миг Лугий на колени упал, воздух ртом хватая, прошептал только:

- …во имя Справедливости…

Вокруг тихо-тихо стало. Только Жданка всхлипнула коротко за моим плечом.

Мне показалось, что лежал Лугий долго. Потом поднялся на одно колено, опираясь на меч, и хрипло спросил:

- Ещё кто проверить хочет?

И тот красивый, седой заслонил его от толпы:

- Мы были свидетелями древней Правды Мечей. Этот человек не лжёт.

И, обернувшись к Лугию, подал ему руку:

- Прости, что моё недоверие стало причиной беды. Я знал Визария и скорблю о нём вместе с тобой. Скажи ещё раз своё имя, Меч, чтобы его слышали все.

- Лугий я, - устало произнёс галл, подымаясь. – А ты, стало быть, Филомен. И это твой корабль снаряжается у пристани. Ладно, купец, я не в обиде. Вот того дурака жалко, что ножом вздумал махать.

Тут словно от сна очнулся стратег:

- Значит, ты можешь поручиться за этих женщин?

- Могу, - ответил Лугий. – Это Жданка – моя жена. А та воительница с ножом – Аяна. Она была женой Визария, я никому не посоветую её трогать.

Филомен склонил голову, мне понравились его глаза. Честный был взгляд, открытый. И Марка он знал.

- Прости, благородная женщина! Горожане напуганы всякой чепухой, вот и приняли добрых людей за призраки ночи – он оборотился к стратегу. – Видишь, Александр, к чему приводит нагнетание ужаса? Люди сами не свои. Пора прекратить сеять панику и заняться повседневными делами. У нас есть воины, и мы выбрали стратега. Если выбор был неверен, то можно ведь и передумать!

Мой знакомец сжал в нитку губы:

- Я знаю, что ты обо мне думаешь, Филомен. Только это не имеет значения. Не я придумал опасность, я просто призываю к осторожности.

Купец улыбнулся и повёл рукой:

- Вот она, ваша опасность, люди! Вы стали жертвами собственного страха. Страх погубил Дидима, и едва не погубил многих невинных. Доколе бояться будем?

- Ты это Леонтиску скажи, - пробормотал стратег. – И ещё Адрасту с его людьми!

*

Слово Филомена, танаисского знакомца Визария, закрыло все досужие рты. Купца в городе крепко слушались, и неспроста. Я так поняла, что танаиты вот уже пару лет редко из города нос казали. Один лишь Филомен рисковал разъезжать между греками и варварами, перевозя товары и новости. Даже в Боспорскую столицу Пантикапей добирался через всю Меотиду.