Меч истины (СИ)

Всегда удивлялся эффекту, производимому моим именем. Громилы задвигались, зашептались, потом обезьяноподобный Сострат подошёл ко мне.

- Этот человек – убийца, - внушительных размеров длань указала на Урсу.

- Предположим. Кого он убил? И почему вы нападаете на него толпой?

- Это стража, Визарий, - пояснил мне Тавр. Услыхав про убийство, он сделался мрачнее.

- Стража, говоришь? Так. Кто убит, где и когда?

Когда я говорю таким тоном, отвечают обычно без задержки.

- Тут одного в своём доме зарезали, - Сострат неопределённо мотнул головой куда-то влево.

Урса мог зарезать – в этом я убедился нынче днём. Причём он мог зарезать быстро и без особых колебаний. Но я ему обязан.

- И вы считаете, что убил этот человек? Почему?

Вот это для них был самый странный вопрос. Сострат обстоятельно пояснил:

- Никто его не знает. А оружия на нём, как косточек в малине. Он это, больше некому!

Как всегда в маленьких посёлках, во всём виноват чужак. Встревать не очень хотелось, я ещё не здоров для судебных поединков. Но это же Урса, четверть медведя.

- Отменная логика. Меня ты тоже не знаешь. И я вооружён. Выходит, я тоже убийца? Не многовато ли кандидатов? Убери своё оружие, Урса. Никто не станет на тебя нападать, пока я не назову виновного.

Он криво усмехнулся, но меч и кинжал спрятал.

- Веди на место, - приказал я Сострату.

И мы со стражниками проследовали к месту преступления всё той же нестройной толпой. Урса шёл в центре большого круга, его не разоружили, и приближаться к нему побаивались.

Дом стоял на краю погоста. В ноздри ударил резкий запах, это было жилище скорняка. Убитому повезло, что его вообще обнаружили – среди такой-то вони.

В доме было всё перевёрнуто вверх дном, словно там боролись. Или что-то искали. Последнее вернее. Так. Хозяин - здоровенный малый, среди скорняков мелких не бывает. Лежит на полу вниз лицом в луже собственной крови. Запах разложения за вонью гниющих кож неразличим, но червей на трупе ещё нет. Недавно зарезали. Я осторожно подошёл к убитому, стараясь не наступать на кровь, хотя она успела уже застыть. Кровь сворачивается быстро. К сожалению, я не знаю способа верно определить время смерти.

Так, а вот это уже интересно! Справа от убитого на краю кровавой лужи отпечатался след. Отпечаток неполный и нечёткий, он ведёт к окну. Тот, кто наступил здесь, прошёл до того, как кровь свернулась. То есть в первые же мгновения.

Я обернулся:

- Урса, разреши мне осмотреть твою обувь.

Мой спаситель криво усмехнулся, потом молча отошёл, поднял стул, сел на него и задрал ноги на стол. Вот так, значит?

Я внимательно осмотрел его подошвы. На ногах Урсы были мягкие кожаные сапоги со шнуровкой, довольно новые. Я сам такие носил, очень удобно. Никаких кровавых следов на подошвах. Кровь очень трудно отмыть, след всё равно остаётся. Он скорняка не убивал. Впрочем, я был в этом почти уверен и прежде. Мы вошли в посёлок на закате, расстались ровно настолько, чтобы я успел утолить голод и любопытство. Чтобы он за это время нашёл человека и за что-то его убил? Очень сомнительно!

- Этот человек – не убийца, - громко сказал я.

Провожатые, толпившиеся в дверях и пытавшиеся просовывать головы внутрь, натыкались на внушительный кулак Сострата, который тот совал любопытным под нос: «Не мешать!»

Когда я произнёс свой приговор, Урса иронически приподнял красивые брови, снова усмехнулся, потом опустил сапоги.

- А кто убил? – поинтересовался Сострат.

- Терпение, - я выпрямился.

Пожалуй, убийцу всё же надо найти, иначе завтра эти умники нападут на кого-нибудь ещё. Я продолжил осмотр. Итак, скорняку перерезали горло. В драке или… надо осмотреть его руки. Света не хватало. Я взял со стола опрокинутый светильник. Масло из него почти выбежало, но немного ещё оставалось. Вполне хватало посветить. Рядом валялась опрокинутая кружка. А на полу под столом – ещё одна, разбитая вдребезги. Уже хорошо.

Так. Кулаки не разбиты. Безоружен. Под ногтями нет крови. Он не сопротивлялся. Следы борьбы изобразили, чтобы ввести в заблуждение тех, кто будет разбираться. И почти ввели. Сострат и его команда убеждены, что убийца – чужак. А покойник ему доверял, иначе не поил бы вином. И не повернулся бы спиной. Вот тут-то убийца и перерезал ему горло. Следы крови по стенам – ударило струёй. Преступника должно было изрядно забрызгать. Одежду он, конечно, сменил. А вот сапоги… одна надежда…

Повернулся к присутствующим.

- Я пока не знаю, кто его убил и за что. Но у преступника кровь на сапоге. Ищите того, у кого выпачканы ноги.

Больше я, пожалуй, тут сделать не могу. Разве что… На краю посёлка, с восточной стороны, протекала жиденькая речушка – три шага в ширину. Берега речки обильно заросли терном, орешником и крапивой. Одно только место есть, где к воде легко подойти – водопой для скота.

Я тихо произнёс:

- Урса, не желаешь поохотиться?