Меч истины (СИ)

Дочь вождя Хильда прислуживает нам у стола. Славный обычай: девушка знатного рода не боится труда. Мне всегда нравилось это в германцах. Случись что, за бедняжкой не придётся ходить, как за редким цветком, что растёт лишь под стеклом. А ведь Хильда и напоминает цветок: тонкая, лилейно белая. Редко видел подобное совершенство. Поговорить бы с ней. Хотя тут лучше справится Лугий. Но мой друг очень занят. Аяной. И как ему удаётся заставлять её хранить спокойствие? Гляжу искоса и тут же отворачиваюсь – она смотрит на меня. Вот таких глаз у неё ещё не видел. Спокойна и задумчива. Изучает что-то на мне. Что там может быть интересного? Кажется, с этой стороны можно не ждать беды.

Вульфила не препятствует, когда я выхожу из-за стола и нагоняю Хильду.

- Ты позволишь мне спросить тебя, славная дочь готов? Я вместе с тобой скорблю о женихе, но моя задача – найти его убийцу.

Девушка смотрит голубыми глазами, в них словно лёд сверкает. Нет, не лёд – слезинки, прозрачные, как родниковая вода. А по лицу не заметно.

- Я не скорблю, пришелец. Но ты можешь спрашивать.

Она меня искренне изумила.

- Не скорбишь?

- Дочери готов не пристало скорбеть о том, кто отдал сердце другой. А что чувствую я, о том не узнает ни моя подушка, ни мой гребешок.

Так вот чем объясняется этот вид - горе, покрытое льдом.

- Ты знаешь наверняка, что у Гаяра была другая?

- Я видела их, и не раз. Чумазая амазонка сарматских кровей. Они встречались почти каждый вечер, - её лицо искажает судорога, но Хильда всё же твёрдо заканчивает. – А потом она его убила.

Теперь я, по крайней мере, знаю, куда Зарина ездила. Но каков поворот!

- Ты говорила об этом отцу или брату?

Её взгляд снова обдал меня холодом:

- К чему, Визарий? Я горда. Этот брак был нужен племени. Я не стала бы противиться, - потом опускает голову и говорит совсем тихо. – Ты позволишь мне уйти?

Я только киваю. Как же всё складывается, однако. У готов есть и интерес в этом деле, и причина. И игреневый жеребец.

- Она не могла, - раздаётся за спиной.

Оказывается, нас слушали. А я даже голос не сразу узнал. Правда, я никогда не слышал, чтобы Аяна говорила так. Не только красива, но и умна? Вот удача!

- Ты думаешь?

Презрительная усмешка искривляет полные губы:

- Посмотри на её руки! Им никогда не пустить ту стрелу. Силёнок не хватит!

Этому мнению можно верить. Великая Мать не прогадала, послав сюда своего командующего.

Подходит Лугий:

- Её брат?

- Она уверяет, что он не знал. Надо его расспросить. Аккуратно.

Лугий ухмыляется:

- У меня получится лучше.

Теодорих собирался ехать к сарматам. Несмотря на гибель несостоявшегося зятя, что-то тянуло его туда. Об этом он поведал в дороге, и достаточно громко. Слышали даже мы с Аяной, хотя приотстали, чтобы не мешать галлу.

- Наши считают, что сарматские девушки некрасивы. Это потому, что мы не привыкли к чужим. По мне, так лучше и не надо! Горячие, как уголь. Как вороные кобылицы!

Я видел, у Лугия вертится на языке вопрос, есть ли у гота среди роксоланов подруга, но спросил он другое:

- Знаешь толк в лошадях? То-то я смотрю, жеребец у тебя сказочный!

Теодорих довольно оглаживает коня по шее:

- Славный! У твоего друга тоже кобылка ничего!

Оба негодника перебрасываются короткими фразами вполголоса и разражаются смехом. У меня, по-моему, пылает лицо. Стервецы говорят, явно, не о Луне. Как их прервать?

Смуглая рука удерживает Луну за повод:

- Лугий знает, что делает. Не мешай.

Не ожидал от Аяны подобной выдержки. Придётся признать, это я мыслю предвзято. А считал, что она.

Между тем, парни вернулись к конскому вопросу.

- Сарматские лошади обычной породы мне не нравятся, - говорит сын вождя. – У амазонок они каких-то других кровей. Но Славного я купил вовсе у незнакомого молодца. Проезжал тут один, и вёл коня в поводу. Пришлось отдать диадему сарматской работы. Я поехал к Гаяру, чтобы похвастать, но его уже не было в живых.

Лугий так и подскакивает на спине своего жеребца:

- Ты купил его недавно?

- Позавчера. И представь, Славный уже привык ко мне!

Мой друг бросает торжествующий взгляд. Нет, Лугий, я не верю в заезжего убийцу, который стреляет без причины! Слишком много интересов столкнулось на этом куске степи. Но не похоже, чтобы сын вождя лгал.

Лугий морщит лоб, соображая, куда повести разговор, потом снова лукаво глядит на Аяну:

- Слыхал, у амазонок тоже славные кобылки. И девушки, - добавляет он под моим возмущённым взглядом.

Теодорих, вопреки ожиданиям, уныло морщится:

- Девиц там много. Только я бы тебе не советовал к ним соваться, мой друг.

- Что так? – галл смотрится воплощением лукавства. – Не ласковы?

Юный готский воин не принимает шутки: