Меч истины (СИ)

Смейся, смейся! Я даже испытываю некоторое злорадство: впервые любимец Венеры Томба натерпелся из-за женщины. И что за женщина должна быть, чтобы перед ним устояла? Вооружённая когорта.

И где его искать, того «обиженного Богами» Луперка? И чем его Боги обидели? Одни вопросы, хоть бы один ответ.

Лугий явно теряет интерес к делу. Когда бы не участь двух десятков рабов, уже бы, наверное, бросил. По глазам видно, что не в восторге от убитого. Замечает мой взгляд:

- Не бойся, дело я не оставлю. Префект хорошие деньги обещал, они нам нужны.

Если б только в деньгах всё было. Страшно разбирать преступление, где жертва выглядит омерзительнее убийцы. Я в Аквинке решился, теперь без меча хожу. Как ещё Бог рассудит?

Аяна в порыве сыскной лихорадки предлагает:

- А можно узнать, куда этот Сфагн рабов продавал? Может, записи какие-то?

Вяло морщусь, может и есть, но маловероятно. Скользкий тип был Максенций. Если он уезжать собирался, едва ли подробные описи составлял. Скорее уж те уничтожил, какие были. Но обещаю поглядеть. Где-то же надо искать.

Томба задумчиво цедит:

- Если свои рабы молчат, может, этого Луперка чужие знали? Поспрашивать надо, что за дом, что за люди в нём служили. Почему Сфагн имущество продавал? Не все же в этом городе языки проглотили.

Решено, власти Лугий возьмёт на себя, я поговорю с горожанами из приличных семей, где на порог пустят. А Томба с Аяной поспрашивают рабов и женщин в эмпории, по тавернам. Может, отыщется след. Хотя надежда, признаться, мала.

Малая надежда принесла большие плоды. Из разговора с префектом обнаружилась интересная штука. В следующем месяце наступал срок отправки налоговых поступлений в столицу. Так вот, денег в доме Сфагна не нашли никаких. Даже меньше, чем полагалось состоятельному римлянину иметь. А он ведь своим добром торговал уже какое-то время. Где всё? У пропавшего Луперка?

Вот! Чем и объясняется повышенный интерес властей. Никак не тем, что квестора запороли насмерть.

Приличных домов, где мне удалось побывать, было немного, самым интересным, как всегда, оказался дом Авла Требия. Мой учёный друг огорошил меня известием:

- Он ведь играл, этот Тит Максенций. Кости готов был кидать дни напролёт. Страстный любитель скачек, в самый Константинополь ездил. Визарий, я не советовал бы тебе соваться в это дело. Квестор был отвратительным негодяем и получил по заслугам!

Взгляд Мейрхиона мрачен. Прежде мы не разговаривали с ним о современных делах, но мой друг, похоже, не в восторге от нынешней власти.

Интересное складывается положение. Денег у Максенция нет. Часто ездил на скачки в Константинополь. И собирался уехать вновь, когда бы разыгравшийся шторм не задержал корабли, а таинственный Луперк не вооружился кнутом. А что, это мысль! Надо порасспросить в порту, куда намеревался ехать квестор, на чём. Может, и багаж отыщется?

В порт мы пошли втроём, Томбу оставили залечивать раны. Он протестовал, но кто-то же должен приготовить обед. Я больше дома не согласен сидеть, хватит с меня. Может, у меня всей радости в жизни – в деле Максенция покопаться. Аяну тоже удержать не удалось, до объяснений она, как всегда, не снизошла. Вооружилась луком, встала у дверей – и уговаривайте её, кому очень хочется в глаз получить. У Томбы и без того один оставался, он постонал для порядка, но активно сопротивляться не стал.

Сегодня мороз ослабел, но снег стал валить ещё гуще, владельцы кораблей носа из таверны не высовывали. При желании можно было потолковать со всеми, не выходя наружу. Лугий только приступил к расспросам, когда Аяна потянула меня за рукав:

- Визарий, посмотри на того человека в углу.

Незнакомец сидел у самого выхода. Там сквозило, он был дурно одет, но терпел. Стол перед ним пустовал, не похоже, чтобы бедняга что-то мог заказать. Зашёл погреться, пока не прогнали. Пассажир, задержанный штормом?

Аяна шепчет прямо в ухо:

- Видишь, как он двигается?

А он почти не двигается, закутался по уши в какую-то рванину, только затылок виден, заросший прямыми чёрными волосами. Небольшого роста коренастый мужчина, ноги кривоватые. Неужели азиат?

Двое моряков, выходя на улицу, заставили нищего посторониться, и вот тут я разглядел, что привлекло внимание амазонки. Движения незнакомца были скованными словно… не могу понять, что-то очень знакомое… бережётся, вот что! Не так, как берегут больные кости, а словно шкура саднит.

Глаза Аяны рядом, испытующе светятся в полумраке. Она тоже это помнит – как берегут спину, израненную кнутом.

- Я подойду к нему?

Качаю головой. Если это и есть Луперк, мне не хочется, чтобы она оказалась с ним рядом. Сфагна разделал убийца силы немереной.

Однако, как быть? Меня и впрямь слишком многие знают. Делаю знак Лугию, он схватывает мгновенно. Небрежной походкой направляется к выходу, потом вдруг склоняется, придерживая меч:

- Эй, парень, не тебя ли кличут Луперком?

Галл наклонился слишком низко. Нищий внезапно схватил его за плечи и буквально воткнул в столешницу. Звериным прыжком перемахнул через стол и распростёртого на нём Лугия и исчез в сгустившихся снежных сумерках.