Меч Кайгена (ЛП)

— Спокойной ночи, Мамору-кун.

Мамору не знал, что всю жизнь жил недалеко от меча из зилазенского стекла. Черный клинок был спрятан под половицами кухни Мацуда незадолго до его рождения и оставался там, нетронутый, с тех пор. Оружие было чуть больше традиционного вакидзаси, но оно видело больше сражений, чем любая катана в додзе Мацуда.

Конечно, Мамору не знал об этом.

Его мать не говорила о прошлом.

ГЛАВА 6: ПРОШЛОЕ

Цусано Мисаки выпрямилась, тяжело дыша. Она не дрожала. Нет. Скорее гудела.

— Мы это сделали! — она повернулась к фигуре в капюшоне дальше в переулке. Она еще никогда не ощущала себя такой живой. — Мы это сделали!

— Ты сделала, — Эллин Элден сдвинула капюшон, золотые волосы вырвались, ее зловеще светлые карие глаза разглядывали кровоточащих и бессознательных теонитов. — Я только их привела.

Литтиги держала нож перед собой, но он ей не требовался. Едва иллюзия опустилась, Мисаки ворвалась, повалила четырех мужчин раньше, чем они заметили тень в их рядах. Эллин не была брезгливой, но хмурилась, глядя на работу Мисаки.

— Прости за это, — сказала она. — Я не должна была мерцать, — Эллин часто делала так, говорила о своих иллюзиях, как о себе. — Просто… когда они вытащили мачете, я потеряла фокус. Прости, что тебе пришлось вступиться.

— Ничего, — лицо Мисаки озаряла довольная улыбка.

— Мы могли бы задержать их тут, не раня, — Эллин нахмурилась сильнее. — Если бы я удержала себя в руках…

Грохот разнесся эхом с улицы за переулком, девушки посмотрели на небо. Пока еще не сигнал Жар-птица. Робин еще бился.

— Я пойду, — Мисаки перешагнула ближайшего мужчину без сознания, направляясь к улице, но Эллин поймала ее за руку. — Что? — спросила Мисаки. Слабые ладони Эллин не могли сильно надавить, но напряжение в ее хватке намекнуло, что она хотела удержать.

— А если эти мужчины умрут от потери крови раньше, чем прибудет помощь?

— О, — Мисаки посмотрела на своих жертв, валяющихся на грязном асфальте. — Уверена, они не… — она утихла, уловила свободно текущую кровь и неохотно признала, что Эллин была права. Некоторые ее порезы оказались глубже, чем она намеревалась. Почему тела людей были такими мягкими? Разве таджаки не должны быть крепче? Может, малузианский контрабандисты были слабее из-за смешанной крови. — Ладно, — Мисаки вырвалась из хватки Эллин. — Я сделаю так, чтобы они не умерли.

— Я пойду в бой, — сказала Эллин. — Уверена, ты скоро присоединишься.

— Если я не попаду туда первой.

— Ха, — убрав нож в ножны, Эллин скрыла белым капюшоном волосы и выбежала из переулка.

Мисаки было все равно, жили ли эти бойцы, но Робин расстроился бы, если бы узнал, что кто-то умер во время его миссии, и разобрался бы с каждым таджакой. Она обработала даже мелкие порезы, сгустив кровь, текущую из них. У двоих кровь текла из головы, где Мисаки ударила кулаками, усиленными льдом. Третьего она ранила сильно, рассекла руку почти до кости. Потребуется операция.

Она работала с мелкими ранами последнего, когда он пошевелился и застонал. Ее ладонь потянулась к кинжалу, но малузианец был оглушен и не мог стать угрозой. И она ударила хорошо по его голени. Он не будет ходить — тем более, биться — в ближайшее время. Он моргнул, но не увидел ее лицо. Коли продумал их наряды для сражения, даже с опущенным капюшоном, открывающим ее волосы, темная маска на лице Мисаки скрывала ее черты.

— Ч-что… — мужчина начал говорить, но умолк, кривясь, попытавшись пошевелить раненой ногой.

— Тебе очень повезло.

— Почему? — спросил он, все еще отчасти в сознании.

— Жар-птица не хочет, чтобы ты умирал.

— Жарь… птицу? — прошептал он. Явно еще не в сознании.

— Жар-птица, — напряженно повторила Мисаки. — Если хочешь жить в этой части Ливингстона, запомни имя.

Закончив с ногой мужчины, Мисаки встала и поискала нож, брошенный в бою. Она ощущала себя без равновесия, когда только один кинжал-кумбия был на ее бедре, но она не могла найти другой. Может, один из мужчин упал на него?

— Ты… — мужчина снова пошевелился, пытаясь встать.